Сказание об Оками
Шрифт:
– Да не может быть! На вид ты младше! Но все тогда сходится. Я про твое потрясающе быстрое выздоровление от раны в живот, типичное для настоящих Узумаки. И кому как не урожденной Узумаки Мито знать методы борьбы с невидимой смертью? И твои свежие идеи относительно применения фуин-татуировок, и еще еще то как ты смогла избежать фуин-блокировки способностей. Мито-сама была одной из лучших в области фуин, при помощи ее печатей запечатывали биджу. Девятихвостого, джинчуурики которого она и стала.
Пацанчик говорил с таким жаром, что я чуть было сама не поверила. Но я то знаю что я никакая
– Слышь, брателло, никакая я не Мито!
– Реакция у меня получилась откровенно детской. Обижено надутые щеки и смурной взгляд.
– Конечно ты не Мито-сама, Оками! Я этого и не говорил! Ты можешь быть ее реинкарнацией, наследницей ее чакры. Но ты совсем другой человек, самостоятельная личность. Извини, я не очень хорошо разбираюсь во всем, что связано с реинкарнацией, я же не монах какой-нибудь.
– Это все, конечно, интересно, бро, но вообще не про нашу ситуацию. Вот выберемся отсюда и я признаю себя кем угодно. Ты запомнил свою главную задачу?
– Не отходить от тебя дальше, чем на три метра.
– Кивнул мальчишка.
– Я с первого раза понял, химе. Теперь это прозвище не кажется мне таким уж шуточным. Всё, понял-понял, не смотри на меня так!
Ну что, приплыли. Реально приплыли. Я провела на корабле не так и много времени, но уже хватает опыта чтобы понять что качает не так мерзостно, как во время активного движения.
– Мы в бухту зашли, химе.
– Подтвердил знаток морских реалий Фумито.
– Наверное, скоро нас на берег поведут. Если остров тот самый.
– Тот самый, бро, зуб даю. Я чувствую - Количество, маленьких шустрых нейтронов, отклоняемых моим электромагнитным щитом стало раза в два больше, тут уровень уже явно превышает нормативы, хотя и не настолько чтобы любой гражданский хватал ноги в руки и бежал. Гамма-излучение, жесткие пронизывающие лучи через магнитную ловушку уже проходили, они ведь ведут себя уже больше как волны, чем частицы. Такой себе жесткий в свет в невидимой части спектра. Так удачно всплывшая в наследственной памяти техника и с ними умеет бороться, но уже не путем отклонения, а поглощением. По сути, техника тратит входящее излучение на то, чтобы себя поддерживать. Изящное решение, при совсем уже мощном уровне радиации, на порядок мощнее, чем здесь, методика сможет давать больше выхлопа, чем тратит. Главное, чтобы железные мудаки технику не запалили. К ее магнитной части, например всякая мелкая пыль будет липнуть, особенно металлическая.
Еще с полчаса нас не трогали, а по их истечению в камеру-каморку заглянула пара незнакомых самураев. Так-то они все тут мне не знакомы, но этих, в зеленых масках, на судне не наблюдалось. А еще от них фонит. Не то чтобы сильно, но для меня заметно. Таскают на
– Измельчали шиноби.
– С истинно самурайским высокомерием бросил первый ублюдок. Тот что пониже, но шире в плечах. На его маске кроме клыков еще и тигриные полоски, нанесенные черной краской. Ба! Да маски-то фонят на порядок сильнее доспехов! Или мое воображение разыгралось, или личины еще и в полутьме слегонца светятся. Они что урановую пыль в качестве краски использовали? Да нет, нельзя быть настолько отбитыми.
– Тут у нас Умино Фумито и Умино Оками.
– Самурай заглянул в бумаги.
– Кто из вас кто? Ты Фумито?
– Спросил он у меня.
– Это я Фумито! Неужели не видно что я парень?
– Возмутился юноша.
– Шиноби.
– Если бы не намордник, мечник бы сейчас наверняка сплюнул.
– Мальчики у вас носят женские прически, а девочки почти лысые. Никакого уважения к традициям.
– Почти лысой меня сейчас назвать было бы преувеличением. Отросли уже волосы до нормального короткого ежика. Обрить бы и его, но не под надзором же.
– У меня к вам, отправляющим детей на каторгу тоже предъяв хватает. И что?
– Язык мой - враг мой. Не удержалась, ляпнула. А чего они по мелочам наезжают?
– Вы не дети, вы шиноби. Не говорить без дозволения.
– Гаркнул зеленомордый. Как есть гоблин! Все, прилипло к островным вертухаям новое погоняло. Будут все они у меня зелеными гоблинами. Им бы к маскам красные вытянутые языки добавить, зачетно получилось бы.
Вывели нас на палубу. Дубак лютый. Ветер пронизывающий. Шхуна припаркована к длиннющему причалу, через борт переброшены сходни. За причалом виден остров с возвышающимся над ним прыщом, то есть горой. Не иначе как вулканического происхождения островок. Пейзаж самый что ни на есть пустынный. Не тростинки, ни былинки. Голая местами слегка заснеженная пустошь, не считая построек.
Повели по причалу. Бросила последний взгляд на транспорт, на борту которого я наконец-то прочитала название “Шохеймару”, что можно расшифровать примерно как “летающий мужик” или еще “парящий” тоже подходит. Наверное, имелось в виду что корабль летит над волнами. Ну а “мару” потому, что все крутые штуки в местных традициях мужского рода. Кроме мечей. У мечей обязательно женские имена.
На берегу видны приземистые вроде как бетонные строения, похожие на бараки. Над трубами зданий видны дымки. Интересно, чем тут топят? Неужто морем дрова подвозят? Серость и безнадега.
Конвой наш - два зеленых самурая-гоблина. Вроде как не так и много, могла бы их сейчас вальнуть, может с некоторым напрягом но могла бы. А дальше то что? Судно нам с Умино не захватить. Пешком по ледяному морю далеко не убежим. Ждем момента, короче. Что бы тут такое ценное на радиоактивном руднике не добывали, сомнительно что вся добыча ведется силами нескольких мелких сопляков. То есть есть другие заключенные. Вот они нам билетом на свободу и послужат, и пушечным мясом при бунте, и матросами при плавании на большую землю. Что мне не по силам вшивый тюремный бунт организовать? Да в лёгкую! Главное сделать всё правильно. Подобрать ключик к людям.