Сказание об Оками

Seva Soth

– Да вы вкрай офонарели!
– Воскликнула я, получив слово.
– Давайте еще за то что вашим воздухом дышим нас судите. И за рис, сожранный нами в вашей тюрячке предъявите! Обвинения абсурдны, я их не признаю!
– Фумито, как хороший умный мальчик, промолчал. Не стал нарываться, в отличии от меня, мне уже окончательно моча в голову ударила. Так и сорваться могу.

– Кадзухито-сама, требуется ваше решение. По моему мнению, доказательства преступления неспоримы.
– Ехидно проговорил гаденыш Мамору. Придушу его. Как есть придушу!

Наряженный

в цветочное кимоно тюлень, промычал: “Полностью виновны”, окончательно пополнив мой черный список. Да что там, на первую строчку списка скакнул, опередив в нем джашинитов. Подобного рода мразей, облеченных властью надо давить без всякой жалости. Раздавлю. Надавлю так, что он изнутри лопнет. Но не сегодня, походу. То что месть надо холодной подавать совсем не дураки придумали. В настоящий момент у меня не хватит ни мощности ни навыков чтобы отомстить. Точней, отомстить смогу, а выжить и спасти Фумито уже нет. Но я то буду взрослеть и становиться сильнее. От нахлынувшей в душу ненависти я прям зубами заскрипела. Новоявленный брательник, вон, кулаки сжал. Тоже теплых чувств к жирному козлине не испытывает. Ну, давайте, мрази, в чем там еще Оками виновата?

– Шиноби Конохагакуре, Умино Фумито и Умино Оками обвиняются в планировании диверсий на ряде железных рудников нашей великой страны.
– Запел Аримото. Я ему все тестикулы пооткручиваю при случае, сможет только тенором пищать. В ходе дознания по предыдущему обвинению судом были выявлены возможность, мотив и намерение для данных преступлений, способных нанести огромный урон репутации и благосостоянию Страны Железа.

– Чушь! Протестую! Ничего такого мы не готовили и не смогли бы! У вас же на рудниках наверняка охрана серьезная. Вы что реально верите что двое детей способны устроить там диверсию? Вы что, дебилы?

– Простите мою сестру, уважаемый суд, в ней говорят эмоции, а не разум. Однако, я тоже решительно отвергаю прозвучавшие обвинения. Коноха также активно покупает железо в вашей прекрасной стране и любая диверсия на рудниках в первую очередь навредила бы нашей какурезато.
– Молодец, братишка. В точку попал, как я думаю. Ему бы в адвокаты идти. Жаль, по другим вопросам ничего такого же удачного ему в голову не пришло.

Говорящий ломоть сала прожурчал что-то вроде “отклоняется” и прокурор был вынужден огласить: “Обвинения в подготовке диверсий снимаются за недостаточным количеством собранных доказательств”. То есть по его мнению мы все равно виновны, только улик не хватает. Сволота мудацкая!

– Преступления обвиняемых столь велики, что я должен продолжать предъявлять обвинения.
– И не подумал заткнуться прокуроришка.
– Умино Оками и Умино Фумито обвиняются в незаконном предпринимательстве и уклонении от уплаты налогов. Располагая потенциальной прибылью более чем в двадцать один миллион рье, обвиняемые должны будут выплатить двадцать процентов налога, то есть более четырех миллионов рье. Прошу вас, Кадзухито-сама, взглянуть на доказательства.

И даймё-пельмешку продемонстрировали изъятые у меня розыскные листы книги бинго. Понятно откуда там двадцать один лям. Двадцать за Ооноки-саму, восемьсот тысяч за глазастого Учиху и остальные, по мелочи. Но какого биджу??? Абсурд же полнейший!

–

Я снова протестую! Неужели вы тут так обдолбались что верите будто двое детей способны добыть голову цучикаге?
– Выпалила я, в очередной раз наплевав на всякое подобие великосветских манер.

– Снова прошу простить мою сестру за эмоциональность, однако, она по сути заявления права. Листы из книги бинго могут оказаться у кого угодно. Уважаемый суд ведь не будет штрафовать каждого, у кого есть экземпляр книги наград?
– Опять правильные слова подобрал парень. Молодца!

– В таком случае обвинение настаивает на штрафе в шесть тысяч рье, так как преступники располагали головой шиноби Кумо Вакури, оцененной в книге бинго на тридцать тысяч.
– Подгадил паскудник Аримото.

Биться за каких-то жалких шесть штук показалось мне мелочным, но все равно не утерпела.

– Суд сможет взыскать свой налог после того, как сумма награды будет получена.
– Высказалась я.
– У вас, ублюдков, нет никаких оснований думать что мы не заплатили бы налог после получения бабла!

– Секретарь-сан, не забудьте указать в протоколе что обвиняемая Умино Оками серьезно оскорбила всех присутствующих, усомнившись в их происхождении и назвав незаконнорожденными. В остальном, аргумент принимается. Обвинение в неуплате налогов прошу считать утратившим законную силу.
– Проворковал обвинитель.

Сверхплотный пирожок в цветочной обертке пробурчал что-то утвердительное, подтверждающее что на этом-то они нас как раз подловить не смогли.

– Последнее на сегодня обвинение, Кадзухито-сама. Взгляните на твердую улику.
– Ублюдочный черномордый самурай показал тодзаме тетрадку с джашинитскими шифровками.

– Вы, уважаемый судья, видите записи, сделанные при помощи тайного шифра. К счастью, наша лучшая в мире разведка, способна справиться с любыми шифрами. В записях указано что секта, поклоняющаяся злому богу Джашину готова покупать любых детей в любых количествах, а особенно хорошо готова заплатить за детей, обладающих чакрой. За детей из самурайских родов, я имею в виду. Справедливости ради, в числе прочих указаны и дети шиноби, но попались преступники не в одной из элементных стран, а у нас в Стране Самураев. Исходя из вышеизложенного, позвольте предъявить обвинение в подготовке похищения детей из аристократических семей. Ваших детей, Кадзухито-сама, ваших Мураками-сан, и детей любого из присутствующих здесь самураев. Похищения с целью продажи запрещенной секте, приносящей человеческие жертвы. Можно ли представить более тяжкое преступление?

– Ложь!
– Все же мы с Фумито на одной волне, так как выкрикнули практически синхронно, не дожидаясь когда нам слово предоставят. Обвинение такое, что по нему прямо на месте на кубики покрошить могут. Сейчас достанет каждый из нескольких десятков высокородных самураев по два меча и начнется бесконечная мясорубка.

– Да я этих ублюдочных джашинитов на ленточки резала! Я больше десяти детей из их плена освободила! Да я их дебильную кровавую деревню с землей сравняла!