Сказание об Оками

Seva Soth

Глава 20

20.

Блокировку доступа к чакре нам организовали в тот же день. Способ хитрозадые самураи придумали отличный - татуировка. Хотела крутую татуху, связанную с управлением внутренней энергией? Получай! Получай! Получай! На всю спину, на живот и на грудь. Теперь, если ничего не поменяется, то когда титьки вырастут, они у меня будут синими от иероглифов. Ага-ага, никаких крутых картинок. Черепов там, драконов, милых котят. Тупо иероглифы неизвестного мне содержания. Мелкие, плотные,

разнообразные. Этакая размашистая простынка текста убористым шрифтом. И каждый дебильный иероглиф пытается пустить свои корни ко мне в энергосистему. Бойтесь исполнения своих желаний.

А я во первых не даюсь, во вторых оказалась в некотором роде несовместимой с методом блокировки, который самурайские мудилы придумали под особенности внутренней энергетики типичных шиноби. Узлы-уплотнения, все дело в них, зуб даю.

Первым под иглу кольщика отправили Фумито. Я находилась на очереди и все видела, начиная с того, как с братишкой обращался мастер, скрывающий свое лицо за странной маской свистящего алкаша. Такая себе масочка, изображающая красномордого человека, свернувшего губы трубочкой. Эстетика нулевая.

Началось все с осмотра. Кольщик тщательно прощупал всего парня. И даже задал ему вопрос, кося взглядом на длинные красные волосы:

– А ты не Узумаки ли часом, мальчик?

– Нет! Я Умино!
– Гордо отвернулся в сторону генин.

– Надо же, а так на Узумаки похож.
– Вздохнул мужик, завершив тем самым общение.

По завершению процедуры братан находился в состоянии паники. Ему, чтоб окончательно понял глубину падения, руки освободили и позволили несколько печатей сложить. И ничего, конечно. Перспективный молодой шиноби превратился в беспомощного в плане техник инвалида.

Я, сделав предположение, что без внутренней энергии не останусь, проходила процедуру уже скорее с интересом. Внимательно наблюдала за работой мастера, И со мной татуировщик болтать не пытался, хотя ощупал тоже всю. Видать, я ему ни на кого похожей не показалась. У меня-то моднявой цветной прически нема.

– Слышь, мужик, а черепа на запястьях мне набить можешь? А котенка на попе?
– Ни слова не проронил, вот ублюдок. А я милой быть пыталась. По хорошему спрашивала. Ну хоть за отмену блокировки нам пояснили.

– Фуин-татуировку возможно свести при помощи специального растворителя чакрачернил. На руднике, куда вас отправляют, такого нет, даже не надейся. У тебя останутся возможности укрепления и усиления организма. Всё что направлено внутрь, включая тайдзюцу. На использование техник и печатей и не подумай рассчитывать.
– Рассказал наблюдавший за процедурой самурай. Не мудила Мураками, а совершенно новый, в желтой маске. Особо человечным и приятным его не назвать, но хотя бы не докапывался и новых предъяв мне не бросал. Говорит отстраненно безразличным тоном, как будто каждый день маленьких девочек на каторгу отправляет и его все устраивает. Ублюдок.

Процесс нанесения наколки мне, можно сказать, понравился. Все по нестареющей классике - игла, чернила и мастерство кольщика. Есть в данном действе что-то умиротворяюще-расслабляющее,

как в хорошем массажике. Хотя, набивать себе иероглифы, по моим генетическим воспоминаниям, страшная пошлость. Чтобы татуха была крутой, она в первую очередь обязана красиво выглядеть. А тут уродство, которое еще и расплывется при взрослении. Хорошо, что варианты как свести существуют. Ага-ага, я наивная оптимистка.

Короче, у меня после получения наколки прямо настроение приподнялось. Шанс же! Ублюдки будут уверены что я полностью заблокирована, а я в порядке. Конечно, чернильный конструкт как-то да воздействует на мою энергосистему, но совсем не так фатально, как задумано его авторами. Надо будет всего-то выбрать подходящие время и место для побега. Когда самураев поблизости будет самый мизер и я смогу себя проявить по полной. Прорвемся.

А вот Умино как-то приуныл, заработав тот же комплект татушек, что и я. На нем явственно работает планово, согласно техзаданию. Возможность поточить лясы нам представилась уже в камере, куда отправили обоих. В ту же самую камеру, но уже без кандалов.

– Че закис, бро?
– Подмигнула я пацану.
– Обещаю, все будет путем. Вытащу и себя и тебя.

– Моя чакра ведет себя странно. Контролировать тяжело. Пять лет, Оками! Мы пять лет потеряем. Меня и правда в дезертиры запишут. Или в погибшие. Зачем они так с нами?

– Ах ты ж, дурашка!
– Похлопала юношу по плечу и слегка приобняла за плечи, насколько дотянулась. Вот же дылда!
– Никто нас не через пять лет, ни через десять выпускать не собирается. Вот сам подумай. Нужно железякам чтобы ты в Коноху вернулся и рассказал как они тут шиноби налюбливают со своими фальшивыми судами и надуманными обвинениями?

– А как же тогда?
– Все же передо мной ребенок. Уже начавший взрослеть, уже кровь врагов проливший, но ребенок, вон слезы в глазах предательски заблестели.

– Если совсем по тупому беспределу, у них еще одно обвинение осталось, в связях с джашинитами. Скажут, что никакой деревни и детей не было, что мы уроды и ублюдки и светит нам пожизненное. Могут и другие поводы выдумать. Ну там, к примеру, пройдут пять лет и надо будет отработать еще два за то, чтобы еду, которой нас кормили отбить. Или в наглую скажут что-то типа “да какие пять лет, вы что-то попутали, прошло только-лишь четыре, а ну за работу”. Не грузись, Фумито, я обещала, значит порешаю. У меня уже план есть. Наметки плана.

– Такой же хороший, как представиться дочерью самурая?
– Не удержался от шпильки мальчишка. Хорошо хоть беззлобно поддел. Имеет все права на меня по плохому наезжать. Я реально обгадилась с идеей переться в Страну Железа.

– Это был офигенный план! Но кто-то назвал меня на суде своей сестрой и мне пришлось поддакивать чтобы этого кого-то за открытую ложь по полной не нагнули!
– Ощерилась я.
– Говорю же, не грузись. Всё, мы с тобой уже на самом дне. Снизу не постучат, хуже не будет, дальше только вверх. Дай на татухи посмотреть. Вот же уродство! Хорошо хоть не на лице!