Сказания о нартах
Шрифт:
Это сказал Бурафарныг Бората, обращаясь к младшим Бората. Понял тут старый Урызмаг, о ком идет речь, смекнул, что подходит конец его жизни, и бросил он на землю шелковый платок Шатаны. И тут же вернулся этот платок к Шатане. А она уже не стала мешкать. Быстро приготовила три медовых пирога, и, держа пироги, побежала на священную горку, на которой молились нарты, и, поставив там пироги и кувшин с ронгом, взмолилась:
— О Бог богов, мой Бог! Если я еще для чего-нибудь нужна тебе, то пришли ко мне сейчас мальчика Батрадза. У донбеттыров гостит он сейчас.
И
— Что случилось, мать моя, меня не родившая? — спросил он ее.
— Бесславная смерть грозит твоему старому дяде. Бората собрались и хотят убить его.
— Где собрались? — спросил Батрадз.
— В своем большом Доме клятвы.
Батрадз побежал. Достиг он дома Бората и крикнул с порога. Содрогнулись от этого крика потолочные балки, и многолетняя сажа посыпалась вниз на пирующих. И многие из тех, кто сидел за столами, от одного этого крика попадали в обморок.
— Эй, старик мой, откликнись: ты живой или мертвый? — позвал Батрадз Урызмага.
И, услышав голос Батрадза, почувствовал Урызмаг, что силой наполнилось его сердце. От радости пропал у него голос, и ответил он еле слышно:
— Я еще не мертвый, но чуть держится жизнь во мне.
— На этой охоте будешь ли ты сидеть в засаде или будешь гнать гай? — спросил его Батрадз.
— Не в силах я больше гнать гай, но в засаде могу еще посидеть, — ответил ему Урызмаг, и, выйдя на порог дома, выхватил из-за пояса меч, и, точно мост, протянул его от одного дверного косяка к другому.
Сырдон первый смекнул, к чему клонится это дело. Страх придал ему силу, прыгнул он вверх и через дымоход удрал на волю.
А Батрадз выбил один из столбов, на которых держался дом, замахнулся и — пусть всякого, кто проклянет тебя, постигнет такая же участь! — погнал он всех Бората, избивая их этим столбом. Кого ударял он, тот падал на землю, расплющенный в лепешку; те, которые хотели спастись бегством, натыкались на меч Урызмага, и туловища их валились наружу, а головы падали обратно в дом.
Потом Батрадз приподнял главный столб, на котором держалась вся крыша, и в щель между крышей и домом кинулись те из Бората, что остались в живых. Но тут опустил опять крышу Батрадз и раздавил этих последних Бората.
Так погибли Бората, и со времени Сухского побоища не было побоища, подобного этому [63] .
Истребив всех, кто покушался на жизнь старого Урызмага, Батрадз, поддерживая под руку своего старика, привел его к Шатане.
63
Многие события, описываемые в сказаниях, пока остаются не расшифрованными, в том числе и Сухское (или Суховское) побоище. По мнению некоторых исследователей нартского эпоса, в слове «сух» скрывается забытый этнический термин и в целом выражение «сухское побоище», вероятно, означает истребление
У нартов был враг — черный Доллау. Долго искали нарты где он живет, но никак не могли найти это место. А тут в родовом поселке Бората родился мальчик, которого назвали Бурадзаг.
Один раз мать Бурадзага, оставив ребенка во дворе, на минуту вернулась в дом. Только вошла она в дом, как черный Доллау тут же утащил ребенка. Мать, вернувшись во двор, уже не нашла там сына и заголосила. Собрались к ней нарты, взялись за поиски ребенка, но нигде не нашли его. И так велико было горе отца и матери Бурадзага, что они умерли в один день.
А Бурадзаг растет у черного Доллау, за месяц вырастает, как за год. И так он возмужал, что стал сам ходить на охоту. Черный Доллау был бездетен и усыновил Бурадзага. Был богат черный Доллау, и Бурадзаг ни в чем не видел отказа. Собрался раз Бурадзаг на охоту, и черный Доллау так напутствовал его:
— Зверей у нас водится в изобилии, ты найдешь их везде, но не ходи на гору Уарпп.
Не послушался на этот раз Бурадзаг совета черного Доллау и тайком пошел охотиться на гору Уарпп. В это время там же охотился и нарт Батрадз. Батрадз поднимался по одному склону горы, Бурадзаг — по другому. Пускает свою стрелу то один, то другой, но друг друга не видят.
Удивляется Батрадз:
— Что это за диво? — говорит он себе. — Ведь нарты все дома, а такой шум при полете издают только нартские стрелы.
Вдруг на вершине горы показался белый олень. Оба охотника выстрелили одновременно, и олень покатился в ущелье. Батрадз и Бурадзаг спустились за оленем, и когда увидели друг друга, то вначале удивились друг другу, потом молча подошли к оленю. Видят; олень лежит убитый, в одном его боку застряла стрела Батрадза, в другом — стрела Бурадзага. Батрадз говорит Бурадзагу:
— Ты мой незнакомый товарищ, и пусть олень будет твоим, только скажи мне, кто ты?
— Нет, пусть твоим будет олень, — сказал Бурадзаг. — Ты похож на нартского человека, а я очень люблю нартов. Я Бурадзаг, сын черного Доллау.
— А я сын нарта Хамыца Батрадз, — сказал о себе Батрадз. Взглянули они друг другу в души, и с первого раза по душе пришлись они друг другу. Бурадзаг сказал:
— Так будь моим гостем.
Батрадз согласился. Сели они на коней и приехали к черному Доллау. А черный Доллау жил в большой пещере. Стены этой пещеры были из рыбьей кости. Всевозможных богатств была полна эта пещера. Спросил черный Доллау у Батрадза:
— Откуда идешь ты и кто ты?
— Я сын нарта Хамыца Батрадз. На охоте познакомился с твоим сыном. Очень пришелся он мне по сердцу, и я назвал его своим братом. Позвал он меня к себе в гости, и потому я здесь.
Как услышал черный Доллау о нартах, искры полетели из глаз его, подскочил он от злобы, и охватило его беспокойство:
«Как бы гость не узнал, что Бурадзаг из нартов и живет у врага нартов. Неладны будут тогда мои дела!» Но ни в чем не выдал свою тревогу черный Доллау, радушно принял он Батрадза.