Сказания о славном мичмане Егоркине
Шрифт:
Эта подлодка легко и красиво ошвартовалась у нашего борта. На черные, с пятнами ржавчины и соли, надстройки лодки повылезали подводники в синих, помятых «тропичках», и с бледными лицами – даже не смотря на свое «черноморское происхождение».
Да, подводная служба – не сахар, это вам не в кино! Если мы просто и жестоко жарились, то они вообще запекались прямо в консервной банке в собственном соку! И кондиционеры не включишь – если они и были – плотность батарей жестоко экономишь, а уж сами эти батареи вообще
Вон, Коромыслин рассказывал, в красках, как это все бывает… О чем я не преминул сказать своим балбесам. У нас – тоже не курорт, но… Как говорится, преклоняюсь, но не завидую!
Командир лодки и пара офицеров-подводников легко поднялась к нам на ют по шатким сходням. Штиль штилем, но зыбь ощущалась в полной мере, и старые кранцы жалобно стонали и плакали тертой резиной между нашими бортами.
Наши офицеры тоже собрались встретить «гостей» – общие темы и проблемы у моряков всегда найдутся.
– Эй, «северяне»! – окликнули с лодки, наверное, разглядев нарисованный на трубе наш герб – добродушного белого мишку, с аппетитом грызущего поломанный пополам «Лось».
– Как оно вам, на курорте-то, когда приличные люди под водой за супостатом ходят? – «подкололи» нас радующиеся солнышку чумазые подводники.
– Да, ну как же – знаем, спина – в масле, нос – в тавоте, но зато – в подводном флоте! – немедленно, но уж больно стандартно, без выдумки, больше для приличия парировали с нашего борта.
Да, жара влияла и на те центры в головах, которые отвечали за юмор! И как обычно стали искать своих земляков, выкрикивая всю географию Советского Союза. Земляки, конечно, нашлись, ибо огромный мир, все же, достаточно тесен!
А наш метрист, а потом и сигнальщики доложили о появлении и сближении с нами иностранного корабля – английского фрегата типа «Бродсуорд», а его вертолет, тем временем, уже подлетел и, сделав пару кругов над нами, вернулся к себе. Проводив его взглядом, я вдруг ясно понял, откуда мы сможем, если повезет, конечно, достать себе много-много цветной проволоки и других материалов для нашего будущего шедевра! Прямо-таки осенило, причем, сразу и в деталях!
– Эврика! – рявкнул я вслух, да так, что матросы, стоявшие рядом и вальяжно облокотившиеся на леера, испуганно оглянулись и шарахнулись прочь.
Кстати, они всегда знают, что делают что-то не то. И всегда ожидают, что это дело скоро пресекут, и проведут впечатляющую выволочку.
В данном случае – они вспомнили, что категорически нельзя облокачиваться на леера. Если не хочешь купаться за бортом, конечно! Такие случаи бывали и на моей памяти – вылавливали перепуганных олухов, как снулых тюленей.
Поймав за рукава своих приятелей – продовольственника Петрюка и боцмана, я им живо, на пальцах, разъяснил суть своего
Хохол-продовольственник засомневался, сначала почесал все то, что положено чесать украинцу в случае трудного выбора, но все-таки верно решил, что мы вообще – то, ничем не рискуем. Живой и подвижный Васильков сейчас был готов и не на такие авантюры – скучно! Он долго не думал. Вообще! Никогда! И был участник всех драк и потасовок, за что и страдал. Сейчас драк не предвиделось.
На торпедной площадке мы немедленно натянули брезент – чтобы никто ничего до поры-до-времени не видел, и, сразу же, начали готовить наш ответ наглому супостату.
– Проверим-ка их хваленый английский юмор! – мстительно процедил боцман сквозь зубы, и отправил своих боцманят в свою заветную кладовочку – за краской и инструментом.
Паша – продовольственник приволок кучу пустых больших консервных банок, импортных и наших, оставленных им у себя для одному ему понятных целей. «А щоб було!»
Подошел один из наших офицеров – ракетчиков, посмотрел на грубый эскиз, нарисованный на куске бумаги – и присоединился к нам, делая толковые замечания и высказывая некоторые, прямо-таки эвристические идеи. Но боцман молча сунул ему ключ и отвертку – лучше трудись! Офицер охотно их принял и через пару минут с головой ушел в творчество. Дело пошло!
И уже через полчаса, «секретное изделие», благоухая свежей краской, уже лежало на солнышке, прикрытое подкопченной трубой от вражьего взора. На такой жаре нитрокраска высохла моментально, и уже можно было осуществлять наш коварный план.
– Теперь вот что: куда бы его нам присобачить, чтобы поправдоподобнее выглядело? – задал вопрос «мозгового штурма» комбат Боровков. Постепенно все сошлись на том, что лучше места, чем на ограждении рубки подлодки просто не сыскать. По шаткой сходне пошли на лодку. Поговорив – для приличия о том, о сём, мы изложили суть нашей просьбы. Старпом подводников, куривший на своем ходовом мостике, на лету поймав идею, понимающе кивнул, и согласился с нами, правда, без особой веры и проявления восторга.
Он проворчал, что этот фрегат их как следует достал, вцепившись в них своим гидролокатором, как бульдог в медвежью ляжку. «От визга и грохота его «посылок» у всех голова трещит! А их бортовой вертолет – тоже не подарок! Он своих «квакеров» столько насбрасывал… Валяйте, пробуйте, хоть как-то их побеспокоить во время послеобеденного отдыха и то маленькая месть! Пусть размоченные сухари нерусского бога лишний раз вздрогнут!» – разрешающе заключил старпом. Мы протащили предмет нашего коллективного творчества на лодку и на концах подняли на ограждение рубки, а подводники развили нашу идею и закрепили это жестяное чудище на каком-то из выдвижных устройств.