Сказания о славном мичмане Егоркине
Шрифт:
Быстро распространившаяся по училищу новость перевела мозги некоторых товарищей на разных курсах мозги из состояния «набекрень» в адекватное состояние. Это, конечно, – шутки, но в комплексе…
Тогда многие из нас сделали крамольные выводы – а, ведь, если иногда и лишь в крайних случаях, то может быть и полезно! Вот так-то! – вернулся обратно из курсантского прошлого Бардин, вырезавший какую-то неведомую прокладку.
Егоркин встрял в разговор, заглушив остальных оппонентов своим басом: – Да, педагогика – это дело такое, братцы, сугубо индивидуальное – авторитетно резюмировал Александр Павлович, привлекая
– Чтобы голову напрочь отвертеть кое-кому – ехидно пояснил Костромин.
– Говорят, что если сбросить со стола на палубу сто компьютеров, то 99 выйдут из строя, а один станет гениальной машиной – вдруг встрял скромный Андрей, – на целый порядок лучше своих серийных братьев.
– Вот, к примеру, ведь что сделал наш старпом Тетушкин? Он сам придумал создал и применил на практике прием, под названием: «Ужасотерапия» – похвастался Палыч-Сан, – Ну, да, вон Гайдар Тимурыч грохнул нас всех «шоковой терапией», достал нас до печенок – до сих пор пенсионеры в шоке – а эта метода зовется – «ужасотерапия».
Потому, что ее объект, да и кое-кого в округе охватил фактический ужас. Это было куда как эффективнее педагогического приема типа вашего – «хук правой в голову». Наверное, так его и называют педагоги, и на новый он никак не тянет! – привычно «укусил» он Быкошеева и перевел дух, привычно сунув в рот колесико колбасы, наскоро глотнув чай из кружки и продолжил:
– Так вот – слушайте! Возвращаемся мы как-то из странствий дальних, короче, с боевой службы, из-за самого экватора. Помните – Ангола, Мумбия, Бегометия, Конакревка… Друзей было – и все за наши безвозвратные займы и кредиты!
Все, отвоевались – думаем мы, может быть, еще неделя остается до возвращения в родную базу, пусть – десять дней… там – дом, и полет фантазий на разные темы по интересам.
Все уже веселые ходят, встречу с семьями предвкушают, об отпуске мечтают. Только командир знай себе – накручивает хвосты вахтенным офицерам, механикам, старпома дергает за болезные места и вдохновляет на ратные подвиги. Опыт не купишь и не пропьешь – кто-кто, а он-то знает, что все гадости случаются чаще всего на последнем этапе, когда о доме думают куда больше, чем о стихии за тонкими бортами кораблей. А железо – оно тоже устает! Факт!
Иду я как-то себе на развод, на вахту заступаю, а тут слышу, командир сверху кричит: – Стой, куда, вернись, ты же офицер! Де-ж-ж-журный! А ну, найти-ка мне Парилкина! Опять, подлец, исчез у меня из-под носа!
А Парилкин – это был наш помощник по снабжению – очень талантливый и последовательный лентяй и бездельник. Отчет по продовольствию – это важный завершающий аккорд в симфонии возвращения, и, пока этот самый отчет не представят и его не одобрят в соответствующих органах – командира в отпуск могут и не пустить – подвиги – подвигами, но материальная ответственность… Товарищи из тыла всегда пытаются приставить нож к горлу – знай мол, наших!
Так вот, этого самого отчета пока в природе не было. Как говаривал один из моих любимых командиров, в этом отчете еще «даже конь не расцветал». Вот наш командир и решил посадить помощника под свой неусыпный контроль в свой же собственный салон – чтобы он хоть так занимался
Этот самый Парилкин уже был давным-давно лишен приказами разных начальников всех мыслимых выплат и вознаграждений, и, поэтому, уже ничего не боялся и жил себе спокойно, не трогая службу руками! Что и собирался делать и далее – как минимум, до следующего года!
Командир уже не раз вслух жалел, что он не капитан пиратского корабля, вот тогда бы он бы давным-давно отправил Парилкина за борт по доске – да еще раза три, исключительно для садистского удовольствия – и своего, и старпома.
Но лентяя этими мечтами не проймешь! Однако, делать с ним что-то надо было!
И вот Тетушкин решил помочь командиру. Он привлек к этому делу меня, еще кое-кого. Мы собрались и заговорщицки обсудили коварный план нашего старпома, капитана 3 ранга Бориса Александровича Тетушкина, доработали детали и…
Для натуральности и чистоты эксперимента круг посвященных был ограничен, а роли были четко расписаны. Даже очень, потому, что каждый знал только свой кусочек сценария!
Вдруг рано-рано утром приходит шифртелеграмма командиру. И в ней, прямо от командира нашей маневренной базы в Арнобии – большой персональный привет! Оказывается, после нашего ухода выяснилось, что кто-то продал местным спекулянтам большую партию советской говяжьей тушенки. Да еще, аккурат, в то же самое время среди местного населения прокатилась волна тяжелых пищевых отравлений. Местная полиция немедленно связала с этой самой тушенкой – раскрываемость повысить, придать делу политический душок в целях повышения уровня наград за свою работу. Назревал скандал на уровне посольства, местные власти требовали тщательного расследования и уголовного наказания виновных в смерти и телесной немощи своих сограждан.
Между прочим, в той же телеграмме говорилось, что судить виновного предлагалось их судом на их же территории, а за такие штучки по военному времени у них приговаривали к смертной казни путем посадки на большой и толстый кол, обмазанный старым солидолом. Короче, все выглядело примерно так!
После прочтения и ознакомления командира с текстом телеграммы, последовало ее бурное обсуждение нашей «большой тройкой» – командиром, замом по политической части и старпомом. Командир делал «вливание» старпому, не стесняясь ни в тоне, ни в выражениях – да так, что закрытая дверь его каюты не спасала от разглашения этой информации! Поэтому, об этой телеграмме услышали сразу несколько человек.
– Доигрались вы, уважаемый Борис Александрович, вместе со своим Парилкиным! – издевательски ревел командир на всю надстройку: – Вот теперь вас всех за цугундер возьмут и поведут в подвалы иголки под ногти загонять! А я в этот момент буду выковыривать из своей… м-да-а, здоровенную, неструганную морковку, которую мне засунет командующий за мою доброту к вам и приобретенную в море служебную слепоту! – тут капитан 2 ранга понизил голос и доверительно продолжил: – Только никому не говорите, но, по приходу в Противосолнечную губу нас будут ждать ревизоры, и прокуроры с машиной с решетками. Они опечатают всю документацию, а у него, у Парилкина-то, и отчета-то нет!