Сказания о созданиях. Остров Ариора
Шрифт:
Айви тоже отошла, но недалеко. Она только что публично обвинила Санкотона в этом преступлении и готова была подтвердить свои слова.
Конь остановился в паре шагов от Санкотона, взвился на дыбы. Черный вестник достал меч и указал им на старика.
– Это не я!
– взвизгнул Санкотон. В моменты страха его голос становился неузнаваемо высоким.
– Клянусь всеми богами, я никого не травил! Это Айви Сантойя, убийца короля! Помните? Она была создана преступницей!
– Хватит уже, - презрительно поморщилась Анэко.
–
Айви, уже потерявшая веру в справедливость, глазам своим не верила: Черный вестник действительно явился, чтобы покарать виновного, он поверил им! Ему плевать на деньги, с ним невозможно договориться, потому что он никому не отвечает, никогда. Значит, есть еще надежда для Ариоры!
Однако в это она поверила рано. Черный вестник уже занес меч над целителем, когда раздался крик:
– Нет! Я применяю право вето на это решение.
Ниурон появился со стороны деревни, а не своего замка. Видно, он давно был здесь, и именно к нему шел старик.
Теперь маг поспешил стать между Черным вестником и Санкотоном.
– Как наместник короля, я имею право отменить любое твое решение, - сказал он, глядя на всадника.
– Независимо от того, справедливо оно или нет. А в этом случае, я считаю, ты поторопился, доказательств недостаточно! Но это и неважно. Я запрещаю тебе убивать Санкотона Вайна.
– Это еще что за бред?
– возмутилась Анэко.
– Что-то я не слышала раньше ни о каком вето!
– Потому что раньше я им не пользовался. Но я не могу оставаться в стороне, когда остров лишают единственного целителя.
– Он убийца!
– Я в это не верю. Все то время, что я работаю здесь, Санкотон Вайн был безупречен.
– Он не был безупречен!
– вмешалась Симира.
– Многие жаловались на него вам!
– Не нужно меня перебивать, - холодно заметил Ниурон.
– Боюсь, вы стали забывать, кто здесь представляет королевскую власть! Я доверяю Санкотону, знаю, что могу положиться на него. Все проблемы начались, когда здесь появилась Айви Сантойя! Я не знаю, как вы сумели обмануть Черного вестника, но я не позволю пролиться невинной крови. Я отменяю эту казнь.
– Но он же... безнаказанным себя почувствует!
В этом Анэко была права: Санкотон уже чувствовал себя безнаказанным. Ужас в его глазах угасал, сменяясь торжеством. Он только что ушел от меча Черного вестника - а это еще никому не удавалось! Теперь он наверняка ощущал себя всесильным.
Черный вестник, не говоря ни слова, развернул коня и направился прочь из деревни. Санкотон смотрел на него так, будто это он обернул своего палача в бегство. Третье преступление сошло ему с рук. Ниурон перед половиной жителей деревни дал понять, что целитель под его защитой.
А значит, Айви и мечтать не могла о том, что Санкотон оставит ее в покое.
***
Они должны были из маленьких девочек превратиться в очаровательных молодых девушек. Так задумала природа. Но что-то
Эта участь постигла не всех. Примерно каждой десятой удалось остаться собой, продолжить жизнь так, как и полагалось. Но остальные... На них жалко было смотреть: иссушенную кожу расчертили глубокие морщины, волосы поседели и начали выпадать, язвы появлялись реже, но заживали теперь намного дольше.
Они ничего не хотели. Их взгляды потухли. Кажется, они уже смирились с тем, что их ждет, и не собирались бороться за свое будущее. Да и с кем бороться? Со временем?
Эсме десятки раз спрашивала сестер, что происходит, но в ответ получала одно и то же:
– Так бывает иногда. Люди не вечны. Мы знаем об этом, поэтому стремимся сделать каждый день этих девочек особенным.
– Почему такое происходит не со всеми? Это что, болезнь?
– Можно и так сказать.
– Тогда нужно найти лекарство!
– Не от каждой болезни можно найти лекарство.
– От каждой, - настаивала Эсме.
– Если эта болезнь не поддается обычному лечению, значит, тут задействована магия!
– Оставь эти грешные речи. Ты знаешь, что дворец защищен от магии. Это просто судьба, и радуйся, что она не постигла тебя!
Понимая, что ничего не сможет доказать, Эсме прекращала спорить, но верить она не собиралась. Дело было не в ее упрямстве, у нее хватало доказательств того, что сестры лгут. Первым и главным была она сама: она чувствовала в себе магию, которую не понимала.
Было странно не рассказывать об этом даже Раиле, но она решила, что так лучше. Эсме тренировалась одна, вдали ото всех, и на этот раз она дважды проверяла, нет ли кого рядом, потеря Инриса многому ее научила. Можно верить кому-то, но никогда - до конца.
Способность, которая сначала казалась ей случайностью, никуда не исчезла. Она жила внутри Эсме, подчиняясь ей, и была такой же естественной, как ее тело. Это просто то, что она есть, суть самого ее существования.
Она пыталась осторожно выспрашивать об этом Раиле, но ответ всегда был один: никакой магии во дворце. Эсме делала вид, что верит, но ее собственная сила опровергала это. Значит, Раиле либо не знала правду, либо намеренно врала. Эсме предпочитала верить в первый вариант.
Истории о ведьмах, которые рассказывал ей Инрис, всплывали в памяти все чаще. Эсме больше не могла игнорировать их, хотя желание было. Магия внутри нее, болезнь, поразившая девочек, а теперь еще эти "удочерения" умирающих, хотя родителей никто никогда не видел. Просто одна из воспитанниц вдруг исчезала, а всем остальным с улыбками говорили, что она обрела новый дом.
Эсме больше не могла с этим мириться. Она вынуждена была открыть глаза и наблюдать за сестрами по-новому - с недоверием, которого они были достойны. Тогда она и обратила внимание, что ее и остальных девочек пускают далеко не во все части дворца.