Сказания Вовки Образцова. Родственник из будущего.
Шрифт:
— Ну, как тебе там, в прошлом? — улыбается профессор, усаживаясь рядом с Нидом на уютном пневмодиване.
— Необычно и немного жутко, профессор! Порой даже и страшно становится…
— Держись, ты же сильный парень! Если будет ещё трудней, — перепрограммируй свой нейрошлем! Перенеси все свои страхи в прошлое… Есть у меня одна программка, сам разработал. Лови…
Программатор на запястье старика бойко мерцает розовым огоньком, передавая информацию браслету Нида.
— Благодарю, профессор… Но, мой нейрошлем… Он испорчен!
— Ах вот оно что… М-да, ситуация неприятная.
— Да… Электронную часть мне удалось восстановить, но произошла разгерметизация гидропроцессора и сканирующая жидкость практически вся вытекла!
— Не отчаивайся, Нид! Найди хоть микро-каплю этой жидкости и обследуй её с помощью бортового биоанализатора. Он определит химическую формулу, и по ней ты сможешь воссоздать необходимый раствор из материалов прошлого…
— Спасибо, профессор! Я постараюсь…
Профессор что-то ещё пытается сказать, но Нид его уже не слышит и не видит из-за наплывающего фиолетово-розового тумана, откуда к нему выходят родители в лёгких скафандрах. Отец удручённо молчит, зато мама монотонно отчитывает Нида за двоих:
— Кто тебе разрешал отправиться в прошлое? Может тебе неизвестно, что никто оттуда ни разу не возвратился? Отныне о Луне, да и вообще о космосе, можешь позабыть! Посидишь пять лет на Земле и хорошенько подумаешь, если тебе ещё удастся вернуться из прошлого. Твой астрофайл в полётной Базе, к твоему упрямому сведению, мы с отцом заблокировали…
Туман бережно укутывает родителей, и они исчезают, даже не успев выслушать оправдательную речь своего непослушного наследника. Нид пытается крикнуть, но ничего не получается. Из темноты тем временем доносятся слабые детские голоса:
— Ни-ид! Открыва-ай!
— Эй, родственник! Просыпайся!
— Давай, выходи, соня!
Нид резко открывает глаза, лихорадочно соображая, где и в каком времени он сейчас находится. Перед ним сияет красочная визуализация: на ярко-зелёной лужайке перед капсулой энергично гоняет Элен в сопровождении вислоухого Шварца, а на тротуарной дорожке нетерпеливо переминаются Вовка и Яна, улыбаясь в сторону невидимого для них летательного аппарата. Ах, предки! Прошлое! Всё понятно…
Бортовой транспортный гравитатор, выполнив команду Нида, подхватил и бережно перенёс детей в капсулу. Учуяв что-то необычное, Элен и Шварц перестали играть. Улегшись в траву, они принялись наблюдать, как медленно поднимаются в воздух и исчезают их юные хозяева. Щенок тихонько заскулил, а Элен лишь лениво зевнула и довольно зажмурилась.
— Привет, Нид! Что нового? Как твой нейрошлем? — поинтересовался Вовка, деловито рассматривая разобранное устройство будущего, к разработке которого — надо же! — он будет очень скоро причастен.
— Салют, пра-пра-внучё-но-чек! — иронично ухмыльнулась Яна, усаживаясь в полётное кресло и наблюдая за тем, как зарделись щёки Нида. В это мгновение Нид стал похожим на Вовку, словно настоящий брат-близнец.
— Хайсалюс! — радостно улыбнулся гостям Нид и тут же добавил на понятном детям языке:
— Здравствуйте! Электронную часть нейрошлема мне удалось восстановить, но произошла разгерметизация гидропроцессора…
— Ага… И вся сканирующая
— А вы… ты откуда знаешь? Ах, да… Простите!
— Как это откуда? Нид, ты же нам намедни сознался, что именно я изобрету нейрошлем, не так ли? Зачем тогда глупые вопросы задаёшь? Ну-ка, включи мне описание этого любопытного дивайса… Только на нашем языке!
В голографическом медиашаре возникла функциональная схема нейрошлема, напоминающая кучу разноцветных кирпичей, летящих в пространстве и соединённых между собой многочисленными линиями тонких стрелок. Вовка откинулся на спинку своего кресла и на несколько минут умолк, внимательно вслушиваясь в голосовое сопровождение файла инструкции. Яна с Нидом тоже молчали, с нескрываемым интересом наблюдая за Вовкой, ставшим для них в одночасье ещё большим чудом, нежели сложный нейрошлем.
Вначале Вовка вёл себя тихо и спокойно, всматриваясь и вслушиваясь в представленную информацию. Затем принялся чесать нервно вздрагивающими руками затылок и лоб. Его движения становились всё энергичнее, понемногу распространяясь на макушку, шею, подбородок и уши. Когда же дело дошло до ковыряния в носу, Яна не выдержала и шлёпнула Вовку по разгулявшимся рукам. Нид улыбнулся и сделал вид, что ничего не заметил.
— Всё понятно, Нид! У тебя есть какой-нибудь химический анализатор или спектрометр? — убрав руки в подмышки, задумчиво спросил Вовка.
— Есть два. Пищевой и…УХА!
— Уха?! Ну, зачем нам сейчас твоя уха, чудак?
— УХА, это Универсальный Химический Анализатор!
— А-а… Тогда пардон. Нужно немедленно произвести анализ этой самой жидкости! Как только её состав станет нам известен, можно будет попытаться приготовить раствор самостоятельно… Не думаю, что эта жидкость будет какой-то особо сложной…
— Вовка, всё дело в том, что у нас нет ни единой капли этой жидкости! Её, ведь, полностью выжала центрифуга вашей стиральной машины!
— А разве на борту капсулы нет запасных нейрошлемов, или какого-нибудь ремонтного запаса, может технического набора? — вмешалась в разговор Яна.
— Всё было, но… В общем, я незаметно оставил лишние вещи на родительской биостанции, чтобы максимально облегчить капсулу!
— Да-а, ну и глупый же ты Нид! Бедные наши потомки, твои родители…
— Я это… Как-то даже и не подумал.
— А это у вас с Вовкой семейное! Вначале сделать, а потом каяться и думать! — ехидно подытожила диалог Яна.
Важно поджав губы и демонстративно отвернувшись, она принялась наблюдать сквозь панорамный иллюминатор за игривым Рембо, прыгающим вокруг Элен, царственно развалившейся на траве. Вовка, подмигнув расстроенному Ниду, поспешил ему на помощь, поинтересовавшись у Яны:
— И что же такая умнейшая и мудрейшая родственница нам, недалёким и глупым, предложит, а? Может она сама починит нейрошлем? В таком случае мы с Нидом готовы признать её правление! Что скажешь, Нид?