Сказания Вовки Образцова. Родственник из будущего.
Шрифт:
Отыскав при помощи своего электрического фонарика выключатель, Вовка, тяжело посапывая, зажёг свет. От неимоверных психофизических усилий, а может от крепкого водочного перегара и пыльного застоянного воздуха в этом угрюмом помещении, ему стало дурно. Вовка подошёл к окну и, отбросив в сторону ставни, распахнул его. В горячее лицо мальчишки хлынул свежий и влажный поток целебного лесного воздуха, играя мокрыми прядями волос на лбу и ушах.
Испуганный Нид, постанывая и болезненно сплёвывая на пол, сидел на диване и мял руками шею. Вовка, сбросив с мокрых плеч рюкзак, извлёк оттуда верёвку и принялся
— Помоги, Нид! Как ты себя чувствуешь? — спросил Вовка, подтягивая к рукам Гарика его тяжёлую ногу.
— Больно… Но уже лучше. Тьфу-у! — виновато сплюнул Нид и, покачиваясь, подошёл к Вовке.
— Держи ногу! Вот так, сейчас я её привяжу к рукам… Хорошо!
— Вовка, так же нельзя, это какое-то зверство!
— Помолчи, дурачина доверчивый! Если бы не я, то ты бы уже не дышал!
Вторую давай, да не мнись, а то он сейчас придёт в себя! Это ж каким тупым нужно быть, чтобы с этим типом водиться… По нему тюрьма давно плачет! Что у вас с ним общего? Давай, выкладывай! Ну…
— Мы деньги собирали… Чтобы тебя и Яну выкупить у бандитов!
— Чего? У каких ещё бандитов?!
— Мне Гарик сказал, что они вас похитили! А Зинаида у них за атаманшу…
— Ох, и глупый же ты, внучёк! Давай-ка с самого начала да поподробнее…
Тяжело вздохнув, Нид повёл свой рассказ. Вовка молча слушал, откинувшись на диванную спинку и обхватив руками голову. Пьяный Гарик, похоже, пришёл в себя и что-то бессвязно забормотал. Вовка, уложив его на правый бок, запихнул ему в рот свой носовой платок. В конце длинного повествования Нида, связанный Гарик уже громко и заливисто храпел сквозь нос.
— Да-а, Нид! Наломал ты дровишек под руководством этого прохиндея…
— Понимаешь, Вовка, мне очень хотелось вас спасти. Эх, если бы я знал, что это всё неправда от начала до конца…
— На это ушлый Гарик, собственно говоря, и рассчитывал.
— Что же теперь делать?
— Сухари сушить, дружище Нид! В тюрьму тебя посадят вместе с этим злодеем! Какой позор! Мой потомок — вор!
— Я не хочу в тюрьму, Вовка! Мои родители с ума сойдут, если я…
— Ладно, не хнычь… Значит так, сначала нужно вернуть деньги, притом срочно. Пока ты этим будешь заниматься, я постараюсь отремонтировать твой нейрошлем.
— Помилуй, Вовка, но как их правильно вернуть? Я же не помню кому и сколько…
— Прокурор тебе поможет, всё вспомнишь, ворюга из будущего!
— Ну, Вовка, не злись, лучше посоветуй!
— И то, правда, ведь ты ещё, чего доброго, на улицу всё сгрузишь! Потом ищи-свищи… Знаешь, сколько у нас таких ловких людишек, как твой компаньон? Мигом растащат!
— А если я всё этой ночью свезу во двор какого-нибудь банка?
— Валяй! Только я тебе не помощник, понял?
— Конечно, сам управлюсь. А с Гариком что делать?
— Пускай отоспится здесь, а утром что-нибудь придумаем. Может, Зинаиду поставить в известность?
— Вовка, ты только ей обо мне ничего не рассказывай, хорошо?
— Забоялся? Как топить невинную женщину, так ты был смелым…
— Так мне же Гарик сказал, что атаманшей она у тех бандитов была…
— Зинаида, к твоему сведению, оказалась толковым врачом и хорошей женщиной.
— Ага, хорошей… Знаешь, как она меня обработала,
— Поделом тебе! Нечего было в девушку рядиться. Любит Зинаида Васильевна вот этого подлеца, поэтому и ревнует его к каждой юбке… Придётся мне её поставить в известность, иначе этот гад так всё перекрутит, что виноватыми в итоге окажемся мы.
— Я вспомнил, Вовка! Ой, какой же я невнимательный и забывчивый! Прости, но Зинаида Васильевна Образцова тоже… моя родственница! Так что ей можно будет обо всём рассказать…
— Постой, постой… Какая ещё Образцова да ещё и родственница?
— Она выйдет замуж за твоего дядю Романа!
— Не может быть! Ты же сам рассказывал, что она вот за этого гнусного Гарика собирается замуж выйти!
— Собиралась, кто спорит?… Но, когда она узнает всю правду о нём, то сто раз передумает, а то и всю тысячу!
— Ты прав, дружище!
— Кстати, от союза Зинаиды и Романа Образцовых образуется родственное ответвление в сторону профессора Тада!
— Вот как! Да у тебя, Нид, оказывается, куча родственников имеется!
— Не веришь? Тогда сам просмотришь их семейный архив, он у меня в бортовой памяти капсулы записан!
— Ладно, непременно посмотрю, потом. А сейчас мне пора идти. Как только управишься, возвращайся на лужайку к нам, понял? И никаких больше тайных историй и операций, договорились?
— Хорошо, Вовка, до встречи…
Глава 42
Оставив детей на попечение Зинаиды Васильевны и Романа Романовича, родители Вовки и Яны всё же отправились в дунайский круиз по странам Европы. Яна уже окончательно выздоровела, но Зинаида Васильевна решила, что ещё денёк-другой полежать в постели ей не помешает. На время круиза родителей девочки Зинаида Васильевна, по их настоятельному приглашению, поселилась в соседней комнате. Она бегала по утрам, купалась в озере, собирала целебные растения, полевые цветы и наслаждалась дачной жизнью, словно ребёнок. Гарик ей почему-то не звонил, дома не бывал, а его мобильный телефон упрямо не отвечал на звонки обеспокоенной возлюбленной. Почему же не будущей супруги? Потому, что на счастье Гарика, или самой Зинаиды, её отец куда-то срочно улетел по важным делам. Естественно, что просить её руки было не у кого. Наблюдательная женщина заметила тогда радостные огоньки в плутоватых глазах Гарика, и ей стало не по себе. Она вдруг окончательно прочувствовала, что для безвольного и корыстного Гарика их будущая семейная жизнь вовсе не такая, как она представлялась самой влюблённой Зинаиде…
Утро после ночной грозы радовало озоновой свежестью, дурманило волнительными цветочными ароматами и целебным сосновым духом. Угостив девочку изысканным завтраком собственного приготовления, Зинаида Васильевна сидела в уютном кресле близ распахнутого окна и неспешно попивала с Яной зелёный чай, ведя непринуждённую беседу. На женщине красовался алый шёлковый халат, расписанный в японском или китайском стиле страшными драконами, нежными цветами и юными красавицами. Под стать халату были и её тапочки. Когда Зинаида Васильевна пригубливала чашку с горячим напитком, то закрывала глаза и становилась похожей на важную азиатскую даму, покрашенную под блондинку.