Сказания Вовки Образцова. Родственник из будущего.
Шрифт:
— Так ты что, Зинулечка, не веришь мне? По-твоему я сам себя связал и украл у самого себя деньги, которые собирал похитителям детей, да? Но это жестокая неправда!
— Вот, вот! Вся твоя история и есть жестокая неправда! Поэтому, выбирай — воля иль неволя? Тюрьма либо новая и честная жизнь?
— Воля, воля, справедливая Зинуля! Я выбираю волю и новую честную жизнь!
— Тебе нельзя верить, но я сделаю это в последний раз, чтобы дать тебе возможность стать другим человеком, полезным людям и обществу! Пусть это громко сказано и ещё банальнее звучит!
— Я всё сделаю, всё, дорогая Зинуля! Говори, что
— Завтра же продать свой дом и уехать отсюда навсегда! Лучше всего — на край света, чтобы глаза мои тебя больше не видели! Понятно? Условие выполнимо?
— Конечно, дорогая, как скажешь… Только кому же я успею за один день дом продать? Это невозможно! К тому же не хочется продешевить, поскольку на краю света дома тоже денег стоят…
— Не хотела тебе помогать, да придётся. Завтра ты оценишь свой дом в любом агентстве по операциям с недвижимостью, добавишь сверху процентов десять, и мой папа у тебя его купит!
— Зинулечка, но зачем твоему папе мой старый ветхий дом? У него своих великолепных домов предостаточно!
— Это уже тебя не касается! Папа подарит его мне, а я… Я сравняю его с землёй и высажу на том месте кусты роз! Жёлтых роз скорби… — с горечью произнесла Зинаида, прикрывая пальцами предательски задрожавшие губы.
— Ладно, как скажешь… — ухмыльнулся Гарик и гордо поднялся с колен. Продать старую развалину, которую эта глупая Зинка назвала домом, Гарик пытался давно и безуспешно. Нынче же — вот так подфартило! Вместо ветхого курятника и толстой наседки в нём, Гарик обретёт наконец-то полную свободу и хорошие деньги! Есть у него в запасе Люська, прехорошенькая владелица одной риелторской фирмочки. И оценит та кралечка этот трёхэтажный сараюшко не дешевле фешенебельного дворца! А папашка-слон пускай раскошеливается, нечего самому сидеть на деньгах! Ага, и ещё пусть накинет Гарику десять, а то и все двадцать или тридцать, процентов сверх стоимости дома — за моральный ущерб! За то что он, добрый и благородный Гарик, все эти годы терпел возле себя его доченьку-слонишку, влюблённую в талантливого и красивого мужчину! Пусть будет так! Но только потом, глупышка, чтобы никаких слёз, ревностей и истерик! Ни-ка-ких…
— И последнее… — обронила Зинаида, поднимаясь со стула и направляясь к выходу. — Надеюсь, ты осознаёшь, что не в твоих интересах рассказывать о Ниде и его капсуле кому-либо? Тем более, — о ваших совместных налётах?
— Само собой! Могила! Век воли не видать! — авантажно заверил Гарик, блаженно разваливаясь на диване.
Взглянув напоследок в его бегающие глазки, Зинаида удручённо вздохнула и покинула Шуркин дом. Едва заслышав шум автомобильного мотора, Гарик затрясся в припадке злорадного смеха.
Глава 44
Знакомясь с неутешительным медиарапортом дежурного спейсинженера, командир Берс даже не догадывался, что это сообщение станет одним из последних в истории существования многострадального МК-408! Центральная трещина в основном блоке комплекса продолжала увеличиваться; все попытки её устранить были тщетными. Мало того, коварная трещина за короткое время породила несметное количество дочерних, расползающихся от неё в разные стороны горячими и неутомимыми змеями.
Вычислительная система быстрого моделирования аварийных ситуаций выдавала неутешительный
— Командир! Пневмосистема основного блока вышла из строя! — тревожным голосом сообщил дежурный спейсинженер.
— Принято. Отключить основной блок от коммуникаций! Для всей команды объявляю готовность номер два! Невесомость! Повторяю, готовность номер два, невесомость! — ответил Берс, пристёгиваясь тремя ремнями к командирскому креслу.
— Готовность номер два подтверждаю! Основной блок отключён от всех коммуникаций! Давление воздуха в основном блоке упало до трёхсот единиц!
— Заполнить блок пеноэфирным составом! — распорядился Берс, представляя как всё пространство основного блока, объёмом в десятую часть кубического гектара, с неимоверной скоростью насыщается консервирующей смесью газов, истекающей из многочисленных отверстий и трубок. Затем это газовое облако кристаллизуется и заполнит весь объём основного блока прочным, герметичным и теплозащитным веществом, отдалённо напоминающим древнюю строительно-монтажную пену или пенопласт.
— Наполнение произведено! — ответил вскоре дежурный спейсинженер.
— Подать ионное напряжение на центральный гравитатор!
— Напряжение подано! Гравитационное поле в пределах нормы!
— Отбой готовности номер два! — произнёс Берс, освобождаясь от ремней.
Теперь всё оборудование основного блока, включая центральный гравитатор и главный ионный двигатель, будут работать в твёрдом безвоздушном пространстве. В этом есть как плюсы, так и минусы, но главный плюс состоит в том, что коварная трещина, скованная сверхпрочной пеной, уже не сможет расти и плодить свои разрушительные отростки…
— Командир! На траектории нашей орбиты обнаружен неизвестный космический объект, следующий за нами! — прозвучал жизнерадостный доклад спейсштурмана.
— Объявляю экстренную готовность номер один! Повторяю, минутная готовность номер один! Всем перейти в аварийные лифт-капсулы! Всем в «глаза»! Приготовится к снижению скорости! — чётко отреагировал на этот долгожданный доклад Берс. Если вовремя не снизить скорость комплекса, то объект, его «догоняющий», попросту вылетит с апогейного изгиба орбиты, словно древний гоночный автомобиль с крутого поворота. Всё, конечно, поправимо, но обыкновенное время для Берса неожиданно превратилось в архидорогую материальную ценность, о малейшей растрате которой не могло быть и речи!
Из круглой ниши в стене на Берса уставился огромный мигающий «глаз» командирской лифт-капсулы. «Глаз» был частью прозрачного спасательного шара диаметром в три метра. Когда всё было в порядке, «глаз» в круглом отверстии стены был закрыт пластиковым «веком» и дремал в дежурном режиме. При объявлении готовности номер один, «глаз» удивлённо открывался и принимал в свою сверхкрепкую и прозрачную скорлупу хозяина-астронавта. Внешне лифт-капсула напоминала большой футбольный мяч, который мог летать, прыгать и плавать, благодаря упругой оболочке и встроенному гравитационному двигателю-компенсатору.