Сказано — сделано
Шрифт:
— Да нет, ребятки, не внука, кота я потеряла, — сказала старушка. — Васькой зовут. Ах я, старая! Не смогла кота с дачи привезти. Говорил мне зять: «Давай на машине отвезем». Нет, думаю, пусть еще на воле погуляет. И вот тебе… Ну как я теперь домой приду? Что Павлику скажу? Это внуку-то своему. А уж он так Ваську любит, так с ним играет.
— Не нервничайте, бабушка, — сказал Генка. — Мы найдем вашего Ваську. Верно, Серёга?
— Найдём, — сказал я. — Вы нам только приметы дайте.
—
— А особые приметы есть? — спросил Генка.
— Особые?
— Ну да. Хромает он, может, у вас, или шрам какой-нибудь есть.
— Что ты, сынок. Ничего такого нет. Глаза вот у него уж больно красивые. Жёлтые такие, большие. Бывало, сидит вечером и все смотрит на меня, смотрит…
— Маловато примет, — сказал Генка. — Серый, глаза жёлтые, большие. Ну ничего. Попробуем.
— Вы уж постарайтесь, сыночки. Век буду благодарна. И Павлик тоже. Мы тут недалеко живём. Кирпичный переулок, дом три, а квартира девятая.
Старушка ушла.
— Предлагаю так, — сказал Генка. — Чтоб побольше мест осмотреть, мы с тобой разделимся на квадраты.
— Не мы на квадраты разделимся, — сказал я, — а район поиска разделим.
— Я и говорю. Ты бери наш двор и садик на набережной. А я в соседнем дворе поищу и около кочегарки. Главное, на глаза взимание обращай. Как, значит, кота звать? Васька?
— Васька.
— Тогда назовём операцию «КотоВасия».
Перед тем как начать операцию, мы сбегали по домам, взяли большие сумки и колбасу для приманки. Генка побежал в свой квадрат, а я принялся обходить наш двор.
До чего же, оказывается, много по улице беспризорных котов бегает! Когда просто так ходишь, то и не замечаешь вроде. И откуда они только берутся? Ведь всегда говорят: кошки — домашние животные. Но какие же они домашние, если вон их сколько бездомных бегает. Получается, что они и не домашние, но и не дикие. Тогда какие же?
Я долго бродил по двору и наконец увидел кота, который, как мне показалось, походил на Ваську. Правда, он сидел ко мне спиной, и мне никак не удавалось заглянуть ему в глаза.
— Васька, кис-кис-кис! — позвал я.
Но кот не обернулся, а только лениво повернул в мою сторону одно ухо. Я осторожно стал подходить и уже собирался его схватить, но кот почуял опасность и отбежал в сторону. Тогда я отломил кусочек колбасы и бросил ему. Кот, не торопясь, обнюхал колбасу, съел её и внимательно посмотрел на меня. Глаза у него были жёлтые! Забыв всяческую осторожность, я кинулся на кота и… из глаз у меня посыпались искры. Вместо кота я держал в руках Генкину голову!
— Ты зачем в мой квадрат залез! — закричал я на него.
— И ничего не залез! —
Мы бросились за котом, но тот прибавил скорость и, вильнув хвостом, скрылся в подвальном окошке.
— Лезь теперь, — сказал я, — раз ты его спугнул.
— Там темно, — сказал Генка.
— Конечно, темно. А ты хочешь, чтоб тебе в подвале хрустальные люстры горели? Ладно. Я тоже полезу.
В подвале было холодно и сыро. На полу хлюпала вода, валялся какой-то хлам.
— Генка, где ты? — позвал я.
— Здесь, — ответил он.
— А чего ты молчишь?
— Я не молчу. Гляди: чего это там светится?
— Так это ж глаза! Ну, теперь попался Василий! Генка, хватай его!
И я рванулся в сторону светящихся глаз. Кот метнулся к окну, но я успел схватить его за ногу. Отчаянно пытаясь вырваться, кот вцепился мне в руку.
Но тут подоспел Генка, и вдвоём мы запихали беглеца в сумку.
Во двор мы вышли грязные и исцарапанные. Но зато в сумке, надёжно закрытой «молнией», сидел беглец. Операция удалась.
Через несколько минут мы звонили в квартиру, где жила старушка. Дверь открыл толстый белобрысый мальчишка. Видимо, внук старушки.
— Ты внук? — спросил Генка.
— Внук, — ответил он.
— А бабушка где? — спросил я.
— Кота ищет. Кот у неё сбежал, когда она с дачи ехала.
— А почему ты не ищешь?
— Мне нельзя. У меня режим.
— Нашли мы вашего кота, — сказал Генка. — Принимай.
Он отодвинул на сумке застёжку — и наружу моментально выскочила нахальная рыжая голова и два зелёных глаза.
— Гы-гы-гы! — загоготал мальчишка. — Кот, да не тот.
Мы с Генкой растерянно переглянулись, а рыжий зверь пулей выскочил из сумки и через три ступеньки понёсся вниз.
— Ничего, бабка найдет, — сказал мальчишка. — Она его знаете как обожает.
— А ты?
— Я его дрессирую. Возьму папину кожаную перчатку, пальцы растопырю и тычу ему в нос. Он перчатку царапает, грызёт, злится. А мне хоть бы что. Или вот ещё…
— И твоя бабушка об этом знает?
— Не, при ней я его только глажу.
— Ну и гад же ты, — сказал Генка. — Паразит!
— Чего ты обзываешься-то. Подумаешь, кот. Коты, они глупые.
— Сам ты глупый, — сказал я. — Пошли, Генка. Пусть он только в нашем дворе появится. Мы ему покажем дрессировку.
— Вот какая катавасия получается, — сказал Генка, когда мы спускались по лестнице.
И тут мы увидели кота. Он стоял на площадке и настороженно на нас смотрел. Сам серый, спина потемнее, а глаза большие, жёлтые, грустные.