Сказея: Железная хризантема
Шрифт:
– А что, это тебе не еда что ли? – удивился Семен.
Все было неправильно. Иван был мерзок, ужасен и отвратен. В нем очень мало осталось от человека. Я видела скорее животное, чьи желания ограничивались жратвой, да выпивкой. Но убивать это недоразумение, да еще практически на глазах у ребенка… чем тогда я была бы лучше него? Маленькая девочка услышит шум, зайдет сюда и увидит труп и лужу крови. Так же, как я нашла папу. Пусть Иван ей не отец, а всего лишь сосед… или дальний родственник, но все равно ситуация была
– Я не могу, – прошептала я.
– Ты пришла в этот город только за этим, – напомнил Вольдемар.
Оба – и Иван, и Семен – ошеломленно перевели взгляд на птицу на моем плече.
– Не за этим. Я хотела мести…
– И? Что изменилось.
Семен и Иван с напряжением и испугом следили за нашим разговором.
– Нет мести в том, чтобы пнуть труп врага, которого уже убил другой. Ему уже отомстили. Моя мать и так потопталась на нем. Хуже быть не может. Если я убью его, то только облегчу страдания. Это будет милосердие, а не месть. Я не вижу в этом смысла.
– Умница, девочка моя, – неожиданно заявил Вольдемар.
– И я даже не буду сочинять ему плохую историю. Хуже, чем он сам себе устроил, я уже не придумаю. Однако, кое-что я тут все-таки исправлю.
Для новой сказки у меня было пока только два имени из трех.
Я развернулась и прошла в комнату. Скип тут же уменьшился и свернулся браслетом-змейкой на руке.
Девочка так и сидела на софе и играла со старенькой потрепанной куклой, у которой одна ручка была оторвана и болталась только на рукаве.
– Привет, – сказала я и села рядом.
Она с опаской взглянула на ворона на моем плече.
– Можешь потрогать. Не бойся. Он не кусается.
Девочка осторожно протянула руку. Вольдемар тут же поднырнул головой под ее ладонь. Получилось так, как будто она его погладила.
– Как котик, – улыбнулась девочка.
– Да, он добрый. А как тебя зовут?
– Лена.
– Почти как меня. Я Лин.
– Лин? А его? – Лена кивнула на ворона.
– Вольдемар. Он очень умный. И живет триста лет. Скажи, а ты скучаешь по маме?
Лена помотала головой.
– Нет. Я ее совсем не помню, – серьезно ответила она.
Я улыбнулась.
– А хочешь я отведу тебя к ней?
– К маме? – робко и с надеждой спросила Леночка.
– Ага, – улыбнулась я.
Тогда я начала говорить:
– Настоящая история Лены начинается в тот момент, когда отец Семен совершенно забыл о ее существовании. Он даже потом не мог вспомнить, что у него вообще когда-то была дочь. Зато так Лена познакомилась со своей мамой…
Когда я вышла из подъезда с Леной за руку и Вольдемаром на плече, то тут же ощутила на себе жгучий, преисполненный ненависти взгляд. Скип, уже свернувшийся было в виде ожерелья на шее, вздрогнул и зашевелился. Я даже не знала, что способна чувствовать
Стремительно обернулась на окна квартиры Ивана и Семена, но за стеклами никого не было. Да и ощущение исходило не сверху, а откуда-то сбоку.
– Ты что вертишься? – спросил Вольдемар.
Чужой взгляд тут же исчез.
Я все-таки провернулась на месте: людей вокруг на улице и во дворе было много. Некоторые смотрели на меня – еще бы, девица с огромной птицей на плече, но все это было не то. Желавший мне зла… даже не так – жаждущий моей смерти – увидел, что я забеспокоилась и отвернулся. Найти его среди прохожих теперь было невозможно.
Глава 8
«Ты, мать, чего учудила сегодня на паре по фольклору?!» – пришло мне сообщение от Арины. И следом смайлик, где человечек обхватил руками голову.
Эмодзи были для меня проблемой. Арина в переписке сыпала ими как пулемет. Иногда ее ответ содержал только один подобный желтый значок с каким-то выражением, которое я не понимала. Как и сейчас.
Я отложила телефон.
– Бери шарлотку-то. Я одна столько не съем, – сказала Галина Семеновна.
Напроситься на чай к этой милой женщине большого труда не составило. Она как будто ждала моего визита.
– А вы кого-то в гости еще ждете? – поинтересовалась я, глядя на пирог.
– Нет. Просто так захотелось. А ее меньше, чем на форму то не испечешь. Ну и, можно сказать, надеялась, что кто-нибудь да зайдет. Моя мама часто говорила, что на пирожки с мясом мужики заводятся. Как только испечет – всегда кто-нибудь в гости приходил. А вот на шарлотку, видишь, девушки появляются, – улыбнулась она.
Квартира у нее была уютной. Да, она не знала ремонта уже дольше положенного и можно было придраться к тем следам, что оставляет на стенах и мебели время, но тут все равно было чисто и комфортно. Пахло домом. Наверное, это из-за пирога. Иногда я получала такой же яблочный пирог на завтрак. Не часто – единственная яблоня в нашем саду плодоносила только два раза в год.
– Очень вкусно! – постаралась произнести я с набитым ртом.
Галина Семеновна улыбнулась.
Я перевела взгляд на стену.
– А это вы там, на фото? – спросила я.
– Да… с дочкой.
Не особо заботясь о том, соответствует ли это местной церемонии чаепития, я встала и подошла к старой, еще черно-белой фотографии в рамке.
Девочка была чем-то похожа на Лену. Насколько это позволяло оценить качество снимка.
– А что с ней случилось? – я повернулась к хозяйке дома.
Она вздрогнула, опустила взгляд.
Я с опозданием поняла, что мой вопрос мог оказаться бестактным, потому что задевал рану на сердце. К сожалению, оценить заранее мне это было сложно.