Сказея: Железная хризантема
Шрифт:
Она была высокой, когда-то очень стройной, но, как она же сама говорила: «Эти чертовы роды» и «дочь всегда у матери красоту отнимает». Я все равно считала ее самой красивой, несмотря на то что по мнению мамы ее «разнесло». Мне просто не с чем было сравнивать. Других женщин я до семи лет я почти не видела. Совсем давно, когда я себя еле осознавала, в замок приходили какие-то слуги, но потом перестали и я больше не видела людей извне.
Во сне она стояла у плиты ко мне спиной и непрерывно ворчала и причитала. У нее была
Платья на самом деле были, но старые. То есть на мой детский взгляд они были почти как новые и шикарные, но для мамы обладали одним самым серьезным недостатком – она в них больше не влезала. Но и выкинуть не могла. Все мечтала, что когда-нибудь сядет на диету, похудеет и тогда…
Что тогда должно произойти я не знала.
Сейчас во сне я просто сидела за столом, не доставая ногами до пола, ждала, когда мама сготовит что-то вкусненькое и слушала ее ворчание.
Нет, конечно, она не всегда пребывала в таком состоянии. Она бывала и милой, и ласковой и вообще… мамой. Но иногда на нее нападало такое состояние, когда она злилась, била сгоряча посуду или просто стояла у плиты и тихо шипела про свою ужасную долю. Что обещали горы золотые, а поставили у плиты и запели в клетке.
С одной стороны, я была маленькой девочкой лет пяти, которая ждала завтрак. С другой – все помнила, все понимала и смотрела на эту косу с такой ненавистью, что если бы мысль была материальна, то я точно прожгла бы в спине матери дыру насквозь.
На следующее утро, вопреки отцовским советам, решение так и не пришло, так что я отправилась в универ, в надежде, что умные мысли возникают в голове, когда ты находишься среди умных людей.
А первой парой у нас была физкультура. Точнее Айкидо, куда я сдуру по заданию Арины записалась.
Сюрпризы начались с того, что там требовалась особая форма. Хорошо, что ничего не понимающих новичков типа меня было аж десять человек, так что я не одна была черной вороной на фоне белых красивых учеников. На занятия спортом я оделась так же, как на тренировки дома: в традиционное китайское черное ифу.
Наверное, это и вызвало законный интерес тренера. Он подошел и поинтересовался чем я занималась до этого.
Я пожала плечами. Как это обозвать? Было ли вообще у этого название? «Система отца»? «БИВ – Боевое Искусство Вольдемара?»
– Ну… всякими китайскими традиционными вещами, – нашла я самый нейтральный ответ.
Он кивнул, а потом пристально следил за мной на разминке – пока мы кувыркались,
Для демонстрации приема он, видимо, позвал лучшего ученика – пояс у него был коричневый, почти такой же темный, как у тренера. Движение, которое он показал, было мне знакомо – ученик имитировал удар оружием в живот, а тренер пропускал удар мимо и выворачивал его руку. Этому меня учили.
Я заставила скип переползти на бедро под одежду. Не знала, как он среагирует на то, когда мне в пузо будут тыкать оружием. Пусть даже воображаемым.
Эта последовательность движений у меня получалась хорошо. Даже слишком. Потому что на втором приеме, который был мне совсем не знаком, меня поставили в пару с тем самым лучшим учеником. На демонстрации у тренера все выглядело красиво и быстро – я даже толком не поняла, что произошло и как его напарник, перекувырнувшись в воздухе, оказался на спине.
Я должна была имитировать удар ладонью сверху, но я понимала, что теоретически в ней зажат меч, и прием на самом деле был неизвестной мне защитой от вооруженного соперника.
Когда я старательно махнула рукой сверху вниз, старший ученик, как положено, ушел с линии атаки, повернулся, перехватил кисть, и моя рука оказалась у него на плече. После чего он чуть присел и резко неожиданно потянул предплечье вниз…
Локоть пронзила боль, я почувствовала влажный хруст, отдавшийся по всему телу.
Скип взвился молнией.
«Назад!» – мысленно крикнула ему я.
Еще секунда, и он бы убил нерадивого ученика, хотя тот ни в чем не был виноват.
Я с опозданием сообразила, что просто вела себя неправильно. Обычный человек, подчиняясь инстинкту самосохранения, захотел бы избежать боли и должен был податься вперед и, скорее всего, перекувырнуться, как делал ученик на демонстрации. Вот только у меня в принципе не было этого инстинкта, поэтому, не зная, что делать, я просто стояла на месте.
Ученик с коричневым поясом тут же испуганно выпустил мою руку, а я зашипела от боли, прижала сломанный локоть к животу и присела на корточки, спрятав травмированную руку от тренера, который уже бежал к нам.
Пока он орал на моего напарника у меня было секунд десять.
Хорошо, что кости рук регенерируют наиболее быстро. Они у стражей страдают чаще всего. С ногой, например, такой фокус бы не прошел.
Когда тренер сам отошел от шока, понял, что нужно не ученика ругать, а заниматься мной, подошел и попросил показать, что с локтем, я выпрямилась и помахала перед его глазами уже почти здоровой рукой.
– Ничего страшного. Просто чуть связки растянулись, – я, поморщившись, демонстративно помассировала мышцы предплечья.
Он, не веря, уставился на мой локоть. Если он следил за нашей парой, то точно видел, как тот изогнулся в обратную сторону.
– У меня достаточно гибкие суставы, – дала ему подсказку, как привести увиденное в соответствие с реальностью.
Он с недоверием ощупал мою руку.
– Знаете, я, наверное, сегодня уже заниматься не буду, – пробормотала я.
Мне хотелось как можно быстрее замять случившееся и уйти отсюда.