Скажи, что клянешься
Шрифт:
«Эй, ты мог бы просто выступить со специальностью», — поддразнивает Ной.
«Это было бы разрушительно, я уже рассказал тебе свой жизненный план». Я смеюсь. «Но с другой стороны, это будет самая легкая пятерка, которую я когда-либо получал».
«Вот и все». Он кивает кому-то, когда они входят в раздевалку, снова глядя на экран. «Мне нужно уйти, прежде чем люди начнут раздеваться».
— Или ты можешь оставить меня на линии.
Он бросает на меня предупреждающий взгляд, и я улыбаюсь.
"Позвони мне позже?"
— Ты знаешь,
Мы вешаем трубку, и я поднимаюсь на ноги.
Направляясь в лекционный зал, я отключаю телефон и подпрыгиваю, когда чья-то рука тянется ко мне сзади и сжимает мои плечи.
Я поднимаю глаза и вижу Чейза.
"Привет." Я улыбаюсь, но нахмуривание быстро сменяет ее. — Разве у тебя сейчас нет тренировки?
Он качает головой и встает в очередь рядом со мной. "Неа. После этого у меня будет проверка, чтобы проверить оценки и все такое, но больше ничего до фильма». Он ударяется своим плечом о мое. «Поверь мне, я пытался выбраться из этой штуки».
"Бьюсь об заклад." Я посмеиваюсь, а затем мы замолкаем, попадая в длинную очередь студентов.
Мы садимся рядом друг с другом в центре комнаты и в течение следующих сорока пяти минут слушаем, как люди говорят о том, как выбор, который мы делаем сейчас, поможет сформировать наше будущее.
Это довольно скучно, на грани здравого смысла, но они предлагают массу вариантов карьеры, которые не обязательно указаны в списках курсов.
На выходе я обращаюсь к Чейзу. «Я встречаюсь с Кэмерон на несколько минут в кафе, ты хочешь прийти?»
Он кивает, но затем качает головой и останавливается как вкопанный. "Мы можем поговорить?"
— Да, что случилось? Я поворачиваюсь к нему лицом.
«Нет, я имею в виду, можем ли мы поговорить, поговорить». Он многозначительно смотрит. "Обо всем. О…"
Он даже не может произнести слово «мы», и я, черт возьми, уверен, что не буду тем, кто это скажет.
«Я хочу объяснить. Извинись, — настаивает он.
— Все в порядке, тебе не обязательно. Я качаю головой. «Мне больше не нужно это слышать. Я понимаю, я понимаю».
Это правда. Дело в том, что я простил Чейза за все это. Я действительно не знаю, когда это произошло, но это произошло, и дело не в том, что он чувствовал, что ему нужно прощение, я не знаю, чувствовал он это или нет. Это также не потому, что он сделал что-то, что должно требовать моего прощения, потому что это тоже не обязательно правда.
Мы были взрослыми по обоюдному согласию, оба осознавали, что делаем, оба свободны от ожиданий и последствий.
В глубине души я знала, что он никогда не сможет по-настоящему стать моим. Я знал это с самого начала, но в ту ночь я просто позволил себе не волноваться. Он предложил мне то, чего я так долго хотел, и я жадными руками принял его, к черту последствия.
Это не значило, что не было больно, когда кайф прошел и реальность нахлынула с утренним приливом, смывая воспоминания, которые мы создали на песке всего несколько часов назад.
Мне было больно,
Поэтому я простил его за себя, потому что мне было нужно. Потому что он мой друг, и его присутствие в моей жизни важно для меня и моего брата.
Перефразировать все сейчас было бы все равно, что вскрыть заживающую рану, и ради чего? Я пошел дальше; у него все в порядке, и наша группа больше не страдает от наших решений.
«Позвольте мне попытаться объяснить вам, где была моя голова и почему я был ослом». Он тянется к моей руке, но я только сжимаю его, а затем высвобождаю.
— Я уже знаю почему, Чейз. Я знаю уже много лет. Я честен, когда говорю, что все в порядке. У нас все в порядке. Давай просто… оставим это. Забудь об этом."
Я киваю, глядя ему в глаза, и он медленно кивает в ответ.
«Мне пора идти, Кэмерон меня ждет».
— Да, э-э… — Он прочищает горло. «Скажи ей, чтобы она позвонила мне. У меня есть записи, которые она хотела для Психика.
Согласившись, я убегаю, обнаружив, что Кэмерон уже сидит за стойкой, ожидая напитков и бубликов.
Уже поздно вечером, когда мой телефон звонит от сообщения, но оно не от Ноя, как я подозревал.
Это от Чейза.
Чейз: а что, если я не хочу это забывать?
Воздух вылетает из моих легких, и мои глаза устремляются к потолку.
Воспоминания обрушиваются на меня, создавая напряжение глубоко в груди. Я прижимаюсь к нему, чтобы облегчить боль и пот, выступающий на шее.
Это нелепо.
Я не знаю, почему он мне это говорит. Я сказал мир. Я простил его за себя. Он знает это. Между нами больше нет злости и печали.
У нас все в порядке.
У меня все в порядке, даже лучше, чем на самом деле. Я чертовски счастлив.
Не мое дело, что приходит ему в голову, когда он один. Если он не хочет забывать, ему это не нужно. Не похоже, что кто-то из нас действительно сможет.
Воспоминания не умирают, когда умирают возможности. Они превращаются в боль.
Боль, которую ты должен решить: кормить или бороться.
Я выбрал бой.
И я выиграл.
Я понятия не имею, что ему сказать, поэтому вообще ничего не говорю.
Глава 32
Арианна
День Благодарения в моем доме всегда был большим событием. Мои тетя и дядя приехали из Алрика с нашими кузенами, и семьи Брейди, Чейза и Кэмерона тоже были там, плюс или минус несколько пополнений, которые они привезли, в зависимости от года.
Мой отец строил гараж, который в обычный день служил ему и мальчикам не чем иным, как его мужской пещерой. Жены заботились о еде в доме, а мужчины устраивали конкурсы на то, кто лучше всех приготовит индейку. Нам не разрешили узнать, кто какой из них сделал, как только он был накрыт, но в конце мы проголосовали за наших фаворитов — дядя Йен, отец Нейта, побеждал каждый год.