Скажи «да»

Семакова Татьяна

— К чему эти условности? — спросила удивленно, перебирая пальцами лепестки в «безопасном» букете.

— Это не условности, это плацдарм. Страсть рано или поздно утихнет, против биологии не попрешь, и, когда мы заправим постель, должно остаться хоть что-то. Не хочу однажды проснуться с незнакомкой. Хочу знать что-то, чего не знает никто. Хочу, чтобы знала ты. Хочу чувствовать эмоциональную, ментальную связь. У меня на тебя далеко идущие планы, Линда, и сворачивать я не привык.

— С чего ты взял, что тебе нужна именно я? — спросила со вздохом.

— Дай подумать… — протянул, постукивая пальцами по рулю. — Красива

так, что зубы сводит, потрясающая фигура при полном отсутствии комплексов, умна, любишь детей, не ханжа, знаешь, где что и как сказать, можешь постоять за себя, отважна и долбанута на всю голову. Ты женщина из моих фантазий, Линда. Причем, как из тех, что приходят в голову перед сном, так и из тех, с которыми живешь в свете дня.

«Детей любишь» — мелькнуло в голове и я прикрыла глаза, отбросив букет на заднее сиденье. Понятно.

— Я устанавливал сигнализацию в его доме, когда понял, что без тебя свою жизнь уже не представляю, — сказал тихо и взял меня за руку. — В первый раз увидел тебя через окно офиса. Ты ждала его у машины, Ева капризничала и ты подняла ее на капот, используя лобовое стекло вместо горки. Подумал — красивая, не зануда. Повезло мужику, одно это сочетание уже редкость. Он контракт читает, все склады его под моей охраной, а я на тебя глаза пялю. Он без кольца, ты с обручальным, девочка взрослая уже, если бы была твоя — давно бы расписались. Порассуждал мимоходом, отмахнулся, забил. Потом приехали в дом устанавливать. Там, говорит, девчонки мои на заднем дворе развлекаются, не обращайте внимания. И выстрел. Я ахерел, первым делом пошёл посмотреть. Ева несётся ставить яблоко на качели, какой-то штырь сверху приладили, чтобы насаживать было на что, дергает их из стороны в сторону, несётся обратно, повизгивая, а ты, наверное, уже в сотый раз повторяешь: «Наушники, нога». Она тут же одевает шумоподавляющие, обхватывает твою ногу и замирает. Я умер тогда. Ты выстрелила, разнесла яблоко в пюре, а умер я. Нет меня, без тебя больше нет, я осознал это совершенно отчётливо. Борян на объекте со мной был, в сторону меня оттащил, работай, говорит, со входа. И реще, пока без башки не остались. Первая мысль — в охапку тебя и деру. Ты мелкая, вполне бы справился… пока работал, отвлёкся, в себя пришёл. Подумал. Понаблюдал. Ты не смотрела, в мыслях своих, глаза грустные, оживаешь только когда Ева рядом, в прихожей сумка с биркой, не разобранная. И я стал выяснять…

— Хватит, — прервала его, выдернув руку.

— Линда… — вздохнул, вновь ища ее, но я отодвинулась подальше. — Да черт… — пробормотал, перестраиваясь и съезжая на обочину. Остановился и развернулся, глядя с тоской. — Что я сделал не так?

— Как минимум, встал под знаком «остановка запрещена», — ответила со смешком.

— Похер, — отмахнулся, вновь потянув ко мне руку.

— Саш, не надо, — вздохнула, прижимаясь к дверце.

— Я в растерянности, — слегка развёл руками и нервным движением потёр лоб, — не, реально, я не понимаю.

— Дальше я знаю, — подсказала, а он кивнул:

— Это ясно. Но ты бы пояснила, почему не разрешаешь до себя дотронуться, у меня крыша и без того едет.

— Сексом можно и на переднем сиденье заняться, — ответила со вздохом, а он резко тронулся с места с сосредоточенным лицом.

В принципе, ничего нового он мне не сообщил. За последние полгода я выезжала только в один город, специфика его работы, плюс специфика работы

Вадима… ответ напрашивался сам собой. Но то, как он это говорил… Открыто, честно. Сердце замирало и начинало колотиться с ускоренным темпом. Не замечал даже, как мнёт мою руку, бесконечно водит большим пальцем, как ладонь вспотела от волнения, как вцепился второй рукой в руль, как пульсирует вена на шее. Такой большой, такой трогательный, в салоне цветами пахнет. Любовью. Я чувствовала, как пропитываюсь ей, как расслабляется каждый мускул лица, как тихонько мурлычет внутри внутренний голос, а внутренности, напротив, сжимаются в комок.

Ресторан на набережной, роскошный, весь в огнях, меню наверняка на морскую тематику. Хотел узнать что-то, что не знает никто? Пожалуйста. Терпеть не могу морепродукты. Мясо мне надо. Побольше. И соусом сверху полить. Гарнир не забудьте. А этой дребеденью я наесться просто не в состоянии. Но не портить же свидание из-за такой ерунды? Тут красиво, музыка играет, он даже не услышит, как урчит у меня в животе.

Заказ он сделал вместе с бронью. Едва мы сели, на столе начали появляться причудливые подносы, тарелки, закуски, а от количества приборов, которыми все это предполагалось есть, рябило в глазах.

— Оу… — подняла бровь, когда официант поставил на стол очередной поднос, — мидии. Интересно. Ты первый, — взяла одну из раковин, перегнулась через стол и поднесла к его рту.

Прочитала в его глазах неприкрытое отчаяние, ехидно улыбнулась, а он слегка приоткрыл рот, задержал дыхание и втянул склизкое нечто с такой силой, что если бы оно могло, взвизгнуло бы как на американских горках, попав из раковины сразу в пищевод, минуя ротовую полость. Я не сдержалась и хохотнула, а он вздохнул:

— За что ты меня наказываешь?

— О чем ты? — похлопала ресницами в ответ. — Вкуснотища.

— Сама-то пробовала? — спросил с укором и улыбкой, а я пожала плечами:

— Не самое отвратительное, что я клала в свой рот.

— Должно было звучать довольно гадко, но мне показалось сексуальным, — слабо фыркнул в ответ.

— Кстати об этом, — с охотой поддержала тему, — поговаривают, сильнейший афродизиак.

— Тогда больше точно не стоит, мне и без того неловко из-за стола будет вставать. Брюки довольно узкие.

— Жаль, — расстроилась притворно, — я рассчитывала на танец.

Потанцевали. Раз пять, к еде почти не притронулись, гораздо приятнее было трогать его. Легко водить пальцами по его плечу, прижиматься щекой к груди, слыша, как стучит его сердце. Ненавязчивый разговор обо всем на свете, о детстве, о юности, я болтала не думая о том, что могу быть неправильно понятой, не боялась сказать лишнего, не опасалась встретить осуждение в его взгляде, только искренний, неподдельный интерес. Он рассказывал о себе, о семье, о друзьях, шутил, пошлил и пожирал меня взглядом.

— Пора, — сказал неожиданно и поднял руку, позвав проходящего мимо официанта: — Руслан, посчитайте нас, пожалуйста.

Парень растерялся, я смутилась, не удосужившись даже посмотреть на его бейджик за весь вечер, он тут же прибежал с терминалом для оплаты, Саша приложил карту и торопливо поднялся.

Я даже гадать не стала, куда он так спешит, просто старалась не отставать, он резко тронулся с места и отвёз меня туда, где я хотела оказаться больше всего. В бургерную.

Первый стон наслаждения в череде бесчисленных последующих.