Скажи им, мама, пусть помнят...
Шрифт:
Но уйти мы не успели. Предчувствия нас не обманули. Вскоре из темноты появилось несколько человек, быстро приближавшихся к нам. Когда они подошли, мы насчитали человек десять. Впереди шагали два знакомых нам легионера и оживленно размахивали руками. Одни из них — высокий, сутулый, с узкими плечами, другой — низкорослый, коренастый, с выпяченной грудью. Их торопливая речь и резкие жесты подсказывали, что они замышляют что-то недоброе. Подойдя к нам, они остановились. Вперед вышел крупный, широкоплечий парень и вызывающе встал перед нами, не вынимая рук из карманов.
— Вы что за птицы? — пробурчал он, глядя из-под нависших на лоб волос.
Он
— А что, может быть, вы язык проглотили? Почему не отвечаете, когда вас спрашивают? — процедил главарь. — Чего шляетесь здесь?
Стоянчо насупился:
— Не тебя ищем! Чего ты пристал к нам?
Вожак подошел и резким движением вынул руки из карманов.
— Сейчас увидим, кого вы ищете. Предъявите свои документы или…
Я тоже подошел к нему. Бросил сигарету. Схватил Стоянчо за локоть.
— Не торопись! — успел шепнуть ему. — Но будь готов!
Следовало держать их на расстоянии. Мне стали понятны их намерения. Они явно думали нас окружить. Я сказал:
— У вас что, нет другого занятия? Ну что вы к нам привязались?
— Мы вам не мешаем. Уж не хочешь ли ты сказать, что этот луг принадлежит твоему отцу?! — не выдержал Стоянчо.
Я локтем толкнул Стоянчо. В его глазах уже вспыхнуло раздражение, а взгляд точно говорил: «Павел, давай вытащим пистолеты, до каких пор будем с ними разглагольствовать?!»
— У тебя слишком длинный язык, мужлан! — Вожак сжал кулаки и добавил: — Я тебе зубы пересчитаю!
Положение действительно становилось опасным. Я знал обычаи этих бездельников. Мне неоднократно приходилось иметь с ними дело, и поэтому я пытался сдержаться, чтобы мирно разойтись, поскольку ни на минуту не забывал, зачем мы сюда пришли. Больше всего я опасался за товарища из районного комитета. Наверняка при нем есть документы, и, если он придет и его схватят, будет совсем плохо.
Группа гимназистов перешла в наступление, пытаясь нас окружить. Я потянул Стоянчо назад. Мы предприняли все, чтобы избежать стычки. Оба мы понимали, что они жаждут нас избить, чтобы этот «подвиг» занести в свой актив.
— Послушайте, ребята, легионеры вы или бранники [6] — это ваше дело. Но смотрите, как бы вам не было плохо!
Мои слова, видимо, задели их. Вожак выругался и замахнулся. И сразу же, как это принято говорить на военном языке, обстановка резко изменилась. Голос Стоянчо прозвучал так неожиданно и властно, что даже я вздрогнул:
6
Бранник —
— Не шевелитесь, или я из вас решето сделаю!
Выхватив пистолет, Стоянчо направил его на вожака. Я последовал его примеру, держа в другой руке гранату.
Гимназисты оцепенели и смотрели на нас, вытаращив глаза. Вожак как замахнулся, так и остался с поднятой рукой, напоминая статую. Остальные же стояли неподвижно, словно мумии. У одного легионера упали очки, а он и не шевельнулся, не смел даже посмотреть, где они. Я едва удержался от смеха: настолько быстро испарился их воинственный пыл.
— Ну подойдите же поближе, нападайте! Ведь вы за этим пришли? — с издевкой подзадоривал Стоянчо перепуганных «вояк».
— Шевельнетесь — буду стрелять! — хладнокровно отрезал я.
Сняв предохранитель, я кивнул головой разгоряченному Стоянчо. Продолжая целиться в гимназистов, мы, пятясь, начали отходить. Шаг за шагом отдалялись от этой неподвижной группы. Воцарилась мертвая тишина. Никто не посмел проронить ни слова. Отойдя на значительное расстояние, мы спрятали пистолеты, повернулись и быстро зашагали по направлению к городу.
К счастью, товарищ из районного комитета так и не появился. Позже я узнал, что его задержала неотложная организационная работа. Когда мы подходили к старому мосту, раздались свистки полицейских и топот их сапог. Затарахтели моторы мотоциклов — полицейские спешили к поляне. Но мы уже находились вне опасности.
— Черт бы побрал этих гадов! — с облегчением вздохнул Стоянчо. — Дни их сочтены, но они этого так и не хотят понять. Сороки!
Я дружески похлопал его по спине:
— Что ни делается — все к лучшему!
Мы перешли на другой берег реки и затерялись в переулках старого Пловдива.
МАЛЕНЬКИЙ ЧЕЛОВЕК В ШИРОКОПОЛОЙ ШЛЯПЕ
В обычные дни в Капане [7] (в прошлом этот квартал заселяли ремесленники) стоял невыносимый шум. Сотни мастеров, подмастерьев и их учеников тяжелыми молотками били по меди и жести. И этот однообразный стук разносился по всему городу. Тесные, запутанные лабиринты улочек, извивавшихся между мастерскими, были всегда полны покупателей — в основном пестрым крестьянским людом.
7
Капан — западня, ловушка. В данном случае Капан — бедняцкий квартал в старом Пловдиве. — Прим. ред.
Именно здесь в один из осенних дней мне назначили встречу с ответственным товарищем из Центрального Комитета РМС. Я пересек квартал Джумая, свернул за крытый рынок и очутился на углу, где находился магазин дяди Аспаряна. С большим волнением я ждал появления товарища из ЦК.
Им оказался Малчик. До этого я с ним никогда но встречался, но узнал сразу, потому что мне сообщили его приметы.
Он был какой-то особенный и отличался от всех других ответственных товарищей: маленького роста, худощавый, сутуловатый, с очень выразительным лицом и огромными, пронизывающими, умными глазами.