Сказка для волка

Барбуца Евгения Васильевна

Ненавижу оборотней.

Белый свет слепил, расплываясь. Что-то мешало дышать, и тело абсолютно не подчинялось приказам уставшего мозга.

— Слишком слабый пульс! — выкрик сбоку.

— Это бесполезно, регенерация не работает! — отчаянье.

— Почему она еще дышит? — шепотом.

— Мы теряем ее!

— Большая потеря крови.

Блаженная темнота вновь окутала сознание.

— Он не появится, — раздался голос во тьме.

— Появится.

— Почему вы так в этом

уверены?

— Он такой же псих, как и я. А я бы пришел.

— Он под протекцией Совета, — вздохнул кто-то обреченно во тьме. — Это война.

Не могу открыть глаза.

— И что? — знакомый голос.

— Нам нужна кровь, не обязательно его убивать.

— Ты пытаешься мне указывать?

— Нет, Хорт.

— Детка, — настойчиво стучало в ушах, — просыпайся. От долгого сна красоты у тебя не прибавится.

— К черту… — Сухие губы трескаются, и в горле начинает першить, что заставляет заткнуться на самом интересном месте.

Голос мой явно не был похож на пение ангелов, впрочем, на человеческий тоже мало смахивал.

— Что, прости? — возмутился голос.

— Иди к черту, — более удачная попытка.

— Детка, прекращай капризничать. Нам нужно о многом поговорить, уложившись в ограниченное время.

Чуть напряглась, и мне удалось открыть правый глаз. Еще чуточку усилий, и оба глаза смотрели прямо в потолок.

— Я здесь.

Голова сама упала набок, и перед моим взором предстало наглое ухмыляющееся лицо.

— Брат, — прошептала я осипшим вмиг голосом.

Вот кого действительно не ожидала здесь увидеть.

— Теперь ты меня так называешь? — широко улыбнулся он.

Странно, но почему-то именно сейчас я подумала, что, повернись жизнь иначе и родись мы с ним в нормальной семье, я была бы по-настоящему счастлива.

Взгляд зацепился за соединяющие нас трубки, по которым бежала ярко-алая жидкость. Их было невероятно много.

— Навевает воспоминания, — попыталась я улыбнуться.

Удивительно, всего пара фраз, и такая усталость. Что со мной?

— Не самые приятные, стоит признать, — поморщился он.

Странный он какой-то… нормальный, что ли…

— Где мы?

— В медицинском центре. Тебя изрядно потрепали, ты потеряла много крови, и регенерация отказала.

Впервые я разговаривала с ним, не ожидая какой-либо подлянки.

— Но почему ты здесь? — запинаясь, спросила я.

— Твой организм не принимал другую кровь. Назаров сделал так, чтобы я о данном факте услышал, прекрасно зная, что я приду.

Как долго я отсутствовала?

— Почему?.. — договорить сил мне не хватило.

— Почему я пришел? — Он посмотрел на меня задумчиво. — Очень привязан к своей семье, знаешь ли. Какими бы они ни были, они все для меня. Я с ума сошел, потеряв их, но тут появляешься ты. Дочь моей матери. Там, в аэропорту, я собирался посмотреть на слабость человека, который

последним видел мать живой. И встретил тебя. Несуразное, ершистое нечто. Забавная зверюшка, пахнущая, как очень юный оборотень. Когда мы встретились во второй раз, я понял, что ты вовсе не человек. Ты знала, что, когда ты боишься, твой запах усиливается в разы? Люди так не пахнут. Любого заинтересует свободная волчица, воспитанная людьми. Но ты представить себе не можешь, что я почувствовал, узнав, кто ты на самом деле. Ты все, что у меня осталось, такое нельзя игнорировать.

Он рассказывал слишком невероятные вещи. Разве нормальный человек способен поверить в подобное? Пусть даже и не человек, но верилось все равно с трудом.

— И что теперь будет? — выдавила я из себя.

— Ничего, — пожал он плечами. Мы лежали на больничных кроватях, придвинутых вплотную друг к другу. — Ты будешь дальше жить с Назаровым. А я умру.

Последняя фраза прозвучала словно гром среди ясного неба. А ведь он только-только начал мне нравиться.

— Как — умрешь? — опешила я.

— Они вольют в тебя все до капли. Помнится, я так уже делал, и ты умудрилась сбежать. Мне попросту стало плохо в машине, а мои олухи не стали мне сообщать о твоем побеге. И сами искать не решились. Посчитали за лучшее вывезти меня поскорее. Что ж, инициатива — это, конечно, хорошо, но инициатива от дураков должна быть наказуемой. В тот раз я настолько ослабел, что не мог двигаться несколько дней. Регенерация регенерацией, но потеря крови — это серьезно, не смертельно, конечно, но довольно неприятно.

Я смотрела на его красивое лицо и думала, что более странного сна видеть мне не приходилось.

— Тогда как ты должен будешь умереть? — упорно не понимала я.

— Когда я пришел сюда, ты кусала всех, до кого могла дотянуться. Жуткое зрелище, стоит признать. Да и ощущения не самые приятные. Не понимаешь? Помнишь рассказ своего человека? Наша мать сказала, что долго не продержится. Она была отравлена бешенством, после покусана твоим отцом. А после этого у нее взяли много крови. Организм пытается восполнить недостачу, абсолютно игнорируя яд. Это верная смерть. Сейчас еще мой иммунитет пытается сдерживать яд, но стоит кончиться крови, как защитная реакция полетит к чертям.

Ах да, он же на удивление хорошо разбирается в медицине.

— Ты был здоров.

— Но ты — результат эксперимента, — улыбнулся он. — Во время драки вырабатывается яд. У тебя он особенный. Стандартное вещество нейтрализации регенеративных клеток у тебя превышает норму на сорок процентов. Причем это вещество не только в твоих зубах, но и в крови.

Осознав то, о чем он мне говорит, я тут же попыталась вытащить иголки из своего тела. Если еще не поздно, остановка кровопотери поможет ему выжить. Задумка не удалась, поскольку сил хватило лишь на то, чтобы шевельнуть пальцами.