Сказка Карлсон, который живёт на крыше, опять прилетел
Шрифт:
И он вытащил было одну из лучших маминых льняных простыней, но Малыш
остановил его:
— О нет, эту не надо! Положи ее… Вот тут есть и старые, чиненые.
Карл сон скорчил недовольную мину:
— Старые, чиненые простыни! Я думал, маленькое привидение из Вазастана должно
щеголять в нарядных воскресных одеждах. Впрочем… раз уж у вас такой дом… давай
сюда эти лохмотья.
Малыш вынул две старенькие простыни и дал их Карлсону:
— Если ты их сошьешь,
Карл сон угрюмо стоял с простынями в руках.
— Если я их сошью? Ты хочешь сказать, если ты их сошьешь… Давай полетим ко мне,
чтобы домом учительница не застала нас врасплох!
Около часа Малыш сидел у Карловна и шил костюм для привидения. В школе на
уроках труда он научился шить разными стежками, но никто никогда не учил его,
как из двух стареньких простыней сшить приличный костюм для привидения. Это
ему пришлось продумать самому.
Он, правда, попытался было обратиться за помощью к Карлсону.
— Ты бы хоть скроил, — попросил Малыш.
Но Карл сон покачал головой.
— Уж если что кроить, то я охотнее всего раскроил бы твою маму! Да, да! Зачем это
ей понадобилось загубить мои привиденческий костюм? Теперь ты должен сшить
мне новый. Это только справедливо. Ну, живей за дело и, пожалуйста, не ной!
Для пущей убедительности Карл сон добавил, что ему и некогда шить, потому что он
намерен срочно нарисовать картину.
— Всегда надо все бросать, если тебя посетило вдохновение, понимаешь, а меня оно
сейчас посетило. «Ла, ла, ла», — поет что-то во мне, и я знаю, что это вдохновение.
Малыш не знал, что это за штука такая — вдохновение. Но Карл сон объяснил ему,
что вдохновение охватывает всех художников, и тогда им хочется только рисовать,
рисовать и рисовать, вместо того чтобы шить одежды для привидения.
И Малышу ничего не оставалось, как сесть на верстак, согнув спину и поджав ноги,
словно заправский портной, и шить, в то время как Карл сон, забившись в угол,
рисовал свою картину.
Уже совсем стемнело, но в комнате Карловна было светло, тепло и уютно — горела
керосиновая лампа, а в камине пылал огонь.
— Надеюсь, ты в школе не ленился на уроках труда, — сказал Карл сон. — Потому что
я хочу получить красивый костюм для привидения. Учти это. Вокруг шеи можно бы
сделать небольшой воротничок или даже оборки.
Малыш ничего не ответил. Он усердно шил, огонь в камине потрескивал, а Карл сон
рисовал.
— А что ты, собственно говоря, рисуешь? — спросил Малыш, нарушая воцарившуюся
тишину.
— Увидишь, когда все будет готово, — ответил
Наконец Малыш смастерил какую-то одежду.
«Пожалуй, для привидения содействие», — подумал он. Карл сон померил и остался очень
доволен. Он сделал несколько кругов по комнате, чтобы Малыш мог как следует
оценить его костюм.
Малыш содрогнулся. Ему показалось, что Карл сон выглядит на редкость
таинственно — совсем по-по-примиренчески
Бедная фрекен Бок, она увидит такое привидение, которое хоть кого испугает!
— Домомучительница может тут же посылать за дяденьками из телевизора, —
заявил Карл сон. — Потому что сейчас внизу появится малютка привидение из
Вазастана — моторизованное, дикое, прекрасное и ужасно, ужасно опасное.
Карл сон снова облетел комнату и даже закудахтал от удовольствия. О своей картине
он и думать забыл. Малыш подошел к камину поглядеть, что же Карл сон нарисовал.
Внизу было написано неровными буквами: «Портрет моего кролика». Но Карл сон
нарисовал маленького красного зверька, скорее напоминающего лисицу.
— Разве это не лисица? — спросил Малыш.
Карл сон спланировал на пол и стал рядом с ним. Склонив голову набок, любовался
он своей картиной.
— Да, конечно, это лисица. Без всякого сомнения это лисица, да к тому же сделанная
лучшим в мире рисовальщиком лисиц.
— Да, но… Ведь здесь написано: «Портрет моего кролика»… Так где ж он, этот
кролик?
— Она его съела, — сказал Карл сон.
На следующее утро Боссе и Бетан проснулись с какой-то странной сыпью по всему
телу.
— Скарлатина, — сказала фрекен Бок.
То же самое сказал доктор, которого она вызвала.
— Скарлатина! Их надо немедленно отправить в больницу!
Потом доктор показал на Малыша:
— А его придется пока изолировать.
Услышав это, Малыш заплакал. Он вовсе не хотел, чтобы его изолировали. Правда, он
не знал, что это такое, но самое слово звучало отвратительно.
— Балда, — сказал Боссе, — ведь это значит только, что ты пока не будешь ходить в
школу и встречаться с другими детьми. Чтобы никого не заразить, понятно?
Бетан лежала и тоже плакала.
— Бедный Малыш, — сказала она, глотая слезы. — Как тебе будет тоскливо! Может,
позвонить маме?
Но фрекен Бок и слушать об этом не хотела.
— Ни в коем случае, — заявила она. — Фру Свантесон нуждается в покое и отдыхе. Не
забывайте, что она тоже больна. Уж как-нибудь я с ним сама справлюсь.
При этом она кивнула зареванному Малышу, который стоял у кровати Бетан.