Сказка на ночь

Ангелос Валерия

Я понимаю брата, осознаю причину его поступка. Он надеялся спасти всех, пытался обмануть наших палачей. Разве я сама не сделала бы того же ради своего ребенка?

Невольно накрываю живот ладонью. Дьявол, да я бы убила за свою дочь.

Моя обостренное чувство справедливости выглядит как неизлечимая болезнь. Некоторые вещи я не могу объяснить словами. Просто чувствую суть и все. Нельзя так. Неправильно. Исправить нужно. Изменить. Восстановить баланс света и темноты.

— Юля, прости, — Вика приближается

ко мне вплотную, берет за руку. — Мне стоило раньше с тобой связаться, как-то все объяснить, но мы скрывались от всего мира. Я даже не могла поговорить со своей мамой. Иначе бы нас сразу выследили.

— Вика, — улыбаюсь. — Главное — ты жива.

Я чувствую, как напрягаются пальцы Рустама на моей талии. Он не сжимает и не сдавливает. Это ощущение гораздо глубже. Улавливаю его настрой. Муж явно не одобряет то, как Вика до меня дотрагивается. Нет. Он вообще не хочет, чтобы она прикасалась ко мне.

— Мы разберемся, брат, — резко чеканит Марат. — Клянусь, ты ответишь за свои сегодняшние слова, как всегда отвечал за тупые проделки.

— Поглядим, — протягивает мой супруг с издевкой. — Одних годы делают крепче, других слабее. Ты явно размяк.

— Бой покажет, — бросает холодно.

— Что за кайф дубасить старика? — интересуется ледяным тоном.

— Ну с одним стариком ты облажался, — презрительно хмыкает. — Уверен, что одолеешь другого?

— Я готов рядом вас уложить, — буквально выплевывает.

— Рустам, — вступаю в беседу. — Можно нам поговорить наедине? Есть очень важная вещь, которую я должна тебе сказать.

Муж кивает.

— Отлично, — заключает Алена, отправляясь на кухню. — Я как раз успею подать горячее на стол.

Мы возвращаемся в коридор, туда, где наш разговор никто не сможет услышать, уединяемся в темном углу.

— Рустам, пожалуйста, не называй Вику «подстилкой», — говорю с нажимом. — И вообще не выражайся в ее адрес подобным образом.

— А кто она? — кривится. — Твой брат сливал в нее сперму, а мой следом эту шлюху подобрал, еще и втрескался так, что мозг на хрен потерял. Она и до этого кучу херов обслужила. Течная сука. На любой встречный член запрыгнет и подмахнет.

— Рустам, — стараюсь вложить в голос всю глубину и серьезность осуждения. — Ты должен прекратить.

— Я разве солгал?

— Ну традиции вашей культуры несколько отличаются от образа жизни, который принят у нас, поэтому нет ничего криминального в том, чтобы девушка встречалась с разными парнями.

— Не надо этих загонов, — отмахивается. — Везде все одинаково. От бабы зависит. Ты шалавой не стала и ноги передо мной по щелчку не раздвинула.

— Не все встречают любовь с первого взгляда.

— Точно, — саркастически хмыкает. — Нужно каждый хер попробовать. Вдруг где получше найдется?

— Думаешь, порядочная девушка должна быть исключительно девственницей?

— Не

о том речь.

— А о чем? — хмуро сдвигаю. — Ты считаешь, Вика не пара для твоего брата. Плохой выбор. Недостойная кандидатура. Но также ведь считает и твой отец, именно так он думает обо мне.

— Я — не мой отец, — отрезает. — Ублюдок скоро ничего думать не будет. Я его мозги размажу по земле.

— Тогда не стоит придерживаться таких взглядов.

— Я должен с ней подружиться? — скалится.

— Будь приветливее.

— Ты сейчас серьезно? — он берет меня за подбородок, вглядывается в глаза. — Я не прикончил этих предателей только ради тебя. Обманули всех. Свалили в Штаты. И ладно еще та чертова шлюха, какой с нее спрос. Мой брат. Марат. Он годами молчал. Плевать хотел на кровные узы. Только когда прижало возник на горизонте. Да и то, не ко мне обратился, к Джохару. Если бы не гребаный счет в банке, я бы никогда на лживого подонка не вышел.

— А ты не думал, почему все произошло именно так? — интересуюсь ровно.

— Думал, конечно, — кивает. — Марат — тупой ублюдок, которых кинул всех нас ради своей б… хм, ради этой долбанной сучки.

— Может, он просто не хотел, чтобы ты называл его женщину так? — выгибаю бровь.

— Да она же никакая, — с шумом втягивает воздух, явно сражается с желанием выразиться покрепче.

— Значит, ты нашел бы ему пару получше?

— Да полно кто лучше, — отмахивается.

— Но он выбрал ее.

— Дебил.

— Нельзя никого осуждать.

— Да, я не могу запретить ему совершать идиотские поступки. Он же старший. Должен был стать вожаком клана, а в итоге сдернул покорять Америку. Из бомжары вылез в князья. Круто, чего уж там.

— Постарайся его понять.

— Предлагаешь отупеть?

— Попробуй для начала услышать, — мягко улыбаюсь и перехватываю его запястье, чуть сжимаю. — Попробуй быть человеком.

Ужин проходит неплохо. Если сравнить его с началом вечера. Конфликт витает в накаленном воздухе, но явных перепалок больше не возникает.

Мы собираемся за одним столом. И это ощущается просто удивительно. Хотя горечи тоже много. Например, я не могу представить тут своего брата. И отца тоже нельзя было бы пригласить.

Марат — прямой участник тех далеких событий. Пусть Рустам тоже приходил к нам тогда, но он еще являлся ребенком. Борзый. Опасный. Маленький звереныш.

А Марат распутал клуб интриг, вышел на реального виновника, на моего дядю. Марат принес в наш дом беду, хотя управлял наказанием только Ахметов-старший.

Наверное, у нас есть надежда на лучшее, раз мы все-таки находим общий язык, пусть беседа ведется довольно напряженная.

Я благодарна Алене и Джону. Они работают над атмосферой, стараются разрядить обстановку. Шутки тут не особо помогут, но хуже не сделают.