Сказка на ночь
Шрифт:
— Нет, — отрезает холодно. — Не знаю, как твоему сыну, а моей дочке рано про замужество думать.
— Чего? — вступает в беседу Амир. — Чем это мой сын тебе не угодил? Отличный жених будет. Лучшего не найдешь. Но я еще подумаю, стоит ли нам вязать семьи браком.
— Он слишком взрослый, — хмуро бросает Рустам.
— Да у них разница чуть больше трех лет! — восклицает Мари.
— И что? — рявкает. — Кто сказал, что моя дочь вообще захочет выходить замуж? Поговорим после того, как ей стукнет восемнадцать.
— Рустам, —
— Я сказал, — чеканит. — Никаких бредней про свадьбу.
Он поднимается и направляется к Дудаеву-младшему.
— Эй, парень, держись от нее подальше, — заявляет на полном серьезе, будто это совсем не дети, а взрослые, которых нужно развести по разным углам.
— Почему это? — резко бросает мальчик.
И… ох, он что занимает боевую стойку?
От такой наглости даже Рустам на миг тушуется. Не ждет подобного отпора. Кажется, не сразу понимает, как можно ответить.
— Она — моя, — твердо заявляет Камиль.
— Повтори, — хрипло требует Рустам.
— Я ее в жены возьму, — хмурит брови, кулаки разминает. — Когда время придет. И пусть только кто помешает.
Откуда он таких фраз нахватался? Мальчику и четырех лет не исполнилось, а уже серьезные планы строит.
— Вы своим сыном занимаетесь? — обращается к его родителям Рустам.
— Вы со мной говорите, господин Ахметов, — продолжает парень с убийственной серьезностью, еще не все буквы правильно выговаривает, а уже такие речи держит. — Я свататься буду. Готовьтесь.
— Ладно, сын, — вмешивается Амир. — Посмотрим. Отойди от девчонки. Во дворе помотайся. Развейся.
— Папа, я решил, — выдает мальчик. — Она — моя невеста будет. Моя!
Злата замирает в центре манежа, поглядывает на самоуверенного парня. С интересом поглядывает. А потом — раз и фыркает, снова пускается в путешествие, больше не обращает на него внимание.
Ха. Решил он. Принцесса лично будет выбирать.
— Мужчины, — протягивает Мари. — Они и правда уверены, что всегда сами делают выбор.
— А что? — мрачнеет Амир. — Разве не так?
Мы смеемся. И маленькая принцесса тоже подключается. Ей интересно повторить звук, который мы издаем.
Мужчины могут много чего выбирать. Но главное решение за нами. Кому сдаться, какого зверя выбрать, чьи клыки и когти кончиками пальцев поглаживать, чью непокорную гриву трепать.
Наивные они. Ну точно как дети. Даже самые яростные и властные представители сильных мира всего иногда ошибаются в простейших вещах.
Наступает день, когда Рустам показывает мне могилу мамы. Прежде ее погребли в другом месте, без опознавательных знаков, так, чтобы никто не сумел найти, однако мой супруг распорядился насчет перезахоронения. Перед нами возвышается массивный склеп. Архитектура впечатляет. Видно, что к вопросу подошли со
Мы прилетаем в мой родной город и сразу приезжаем сюда. Участок расположен на новом кладбище, считается элитным. Территория ухоженная, ведется наблюдение.
Внутри склепа находится безумно красивый памятник. Ангел из белоснежного мрамора. Скульптура моментально притягивает взгляд и завораживает.
А еще здесь есть портрет мамы. Черно-белый. Вероятно, Рустам достал фотографию и распорядился изобразить в виде рисунка.
Повсюду расположены лампады, в них горят свечи.
Я судорожно втягиваю воздух. Вытираю слезы тыльной стороной ладони. Стараюсь урезонить сбившийся пульс.
Это жизнь. Счастье и горе идут рука об руку.
Я опускаюсь на колени, дотрагиваюсь до прохладного мрамора. Прикрываю глаза и больше не способна сдерживать рыдания. Захлебываюсь истерикой.
Рустам опускается рядом и обнимает меня. Мускулистые руки согревают, прогоняют холод прочь, вырывают из ледяной бездны, вытягивают на поверхность.
Я не знаю, сколько времени проходит, просто не считаю. Лишь замечаю, что снаружи темнеет, ведь внутрь больше не проникает солнечный свет.
— Рустам, — роняю тихо. — Ты обещал мне все рассказать.
Он молчит, только еще крепче обнимает, с шумом втягивает воздух, зарывается лицом в мои волосы. Намеренно оттягивает решающий момент.
— Рустам, — повторяю. — Прошу тебя.
Больше выжидать не выйдет. Наступает миг истины.
— Мой отец держал твою мать у себя, — произносит муж. — Неделю. Каждый день он пытался ее сломать, но ничего не вышло. Она не сдалась. Держалась до последнего. Она всегда защищала вас. Тебя и твоего брата. Она вас безумно любила. Вы были для нее самым дорогим.
— Я знаю, — глаза пекут. — Знаю.
— Ублюдок понял, что ничего не добьется, — чеканит Рустам. — Тогда и устроил казнь. Собрал своих псов. Родню. Разных прихвостней. В подземелье нашего особняка начал расправу. Марат был против такого расклада, но его слово ничего не решало против слова моего отца. Как глава клана прикажет, так и будет. Он не подпустил брата к твоему дяде. Видно, до последнего опасался, что правда вскроется. А вот глумиться над беззащитной женщиной урод не страшился.
— Что он сделал? — голос срывается, поэтому я прочищаю горло, делаю судорожный вздох, отчаянно стараюсь побороть истерику. — Что он сделал с моей мамой?
— Взял ее, а потом отдал другим.
— Господи… она, — запинаюсь. — Она там и умерла? Так? От этого?
Мой желудок скручивается в морской узел. Тело прошибает ледяной пот, под кожей разливается изморозь.
— Он перерезал ей горло, — говорит Рустам. — Он понял, что никакое унижение не сломает ее, поэтому взбесился и завершил пытку гораздо быстрее, чем собирался.