Сказка небес
Шрифт:
– Обо мне не беспокойся, я готов нести тебя хоть в одиночку на руках до самой Голубой Долины. А вот эти парни действительно уже порядком притомились. Желая досадить мне, ты не щадишь и их. Они прошагали уже немалый путь, надышались пылью, их плечи болят и ноги сбиты. Если они споткнутся, тебе тоже придется несладко. Ведь на плечах-то они несут тебя.
Милана высунулась из паланкина и оглядела усталых рабов.
– Ты прав, – вынуждена была согласиться девушка. – Этим людям нужен отдых. Надим!
Услышав зов своей госпожи, начальник стражи подъехал ближе.
– Я
– Прикажи подать мою колесницу. Мне надоела качка, я хочу развеяться. Пусть паланкин погрузят в повозку, а носильщикам дадут отдых. Всем, кроме этого.
Милана указала на Барса. Тот широко улыбнулся, с обожанием глядя на принцессу.
– Может быть, ваше высочество изволит приказать каравану встать на отдых? – осторожно осведомился Надим.
– Нет, мы остановимся только на ночлег. А на этого раба нагрузить вьюк, пусть несет. Нечего ему отдыхать.
Барс рассмеялся. Надим отвернулся, скрывая улыбку, он явно начинал симпатизировать непокорному парню.
– Пусть вьюк будет потяжелее, – мстительно добавила принцесса, услышав смех юноши.
– Будет исполнено, ваше высочество, – заверил госпожу Надим.
Караван ненадолго остановился. Принцесса пересела в колесницу и в сопровождении графа Готена переместилась в голову отряда, чтобы не дышать пылью. Паланкин, подаренный ей Тилпом, погрузили в одну из повозок, усталых рабов носильщиков усадили в кибитки к прочим слугам. Лишь Барс продолжил свой путь пешком, под присмотром грозного Надима. На плечи ему взвалили тяжеленный вьюк и юноша, шатаясь от усталости, поплелся в хвосте каравана.
– Отступись, парень, – посоветовал Надим. – Принцесса горда, обидчива и капризна, но совсем не жестока. Прекрати эту свою глупую игру, перестань раздражать ее, повинись и она смилостивится.
– Мне не нужна ее милость, – гордо ответил Барс.
– Тогда участь твоя незавидна. Своими придирками она сведет тебя в могилу.
Барс ничего не ответил на это предупреждение. Стиснув зубы, он продолжал нести свою ношу.
Он смог сбросить с плеч тяжелый вьюк лишь вечером, когда караван достиг небольшого оазиса. Сразу же началась суета, слуги захлопотали, разбивая лагерь. Одни ставили шатер для принцессы, другие распрягали коней, третьи распаковывали утварь.
Усевшись на вьюк, который нес, Барс с трудом перевел дух. Все тело ныло от усталости, плечи ломило, ноги гудели от напряжения. В горле совсем пересохло, желудок свело от голода.
Он даже не успел отдышаться, как вдруг услышал недовольный голос принцессы:
– А этот почему отдыхает?! Заставьте его работать!
И не оглядываясь, Барс понял, что речь идет о нем. Поднявшись на ноги, он взглянул на Милану, ухмыльнулся и насмешливо произнес:
– Для тебя все, что угодно, свет очей моих. Могу отгонять от тебя мух или почесать спинку.
Принцесса презрительно фыркнула и скрылась в шатре. Надим хлопнул парня по плечу и сказал:
– Ну, идем, раз ты такой неутомимый.
До самой темноты Барсу пришлось черпать воду из колодца, чтобы напоить всех коней каравана. Когда он закончил, большинство слуг уже давно отдыхали. Ему же сил хватило
Из темноты появилась мрачная фигура Надима.
– Иди к костру, – распорядился он, слегка толкнув юношу в плечо носком сапога. – Там для тебя оставили кое-что, перекуси, пока не протянул ноги от истощения, а то потом и ползать не сможешь.
Барс с трудом приподнялся и сел.
– Это моя любимая попросила тебя позаботиться обо мне? – спросил он.
Надим расхохотался.
– Не будь таким самонадеянным. Ты всего лишь раб, а она дочь короля и по большому счету ей наплевать доживешь ли ты до рассвета или сдохнешь прямо сейчас.
– Ты не прав, Надим, – возразил Барс. – Разве ты не видишь, что она уже почти влюблена в меня?
– Пока это не очень заметно, – усмехнулся начальник стражи.
Он присел на корточки рядом с юношей и продолжал:
– Впервые вижу такого глупого парня и такого упертого. Ты уже одной ногой был на свободе и сам же все испортил. Сейчас тебе достаточно повиниться и ты будешь прощен и скорее всего принцесса снова дарует тебе свободу. Но ты делаешь все, чтобы позлить ее и ухудшить собственное положение. И тем не менее ты начинаешь мне нравиться. Хотя все прочие, напротив, начинают тебя ненавидеть. Пока вы с принцессой стараетесь переупрямить друг друга, каравану приходится двигаться от рассвета до заката без остановок на привал, люди устали и недовольны. Придется приглядывать за тобой, чтобы тебя не побили. Граф Готен тоже затаил на тебя обиду и когда мы окажемся на земле его короля, он тебе отомстит, можешь не сомневаться. Поэтому советую, пока не поздно, примириться с принцессой. А теперь иди к костру. В котле осталась похлебка, она вся твоя.
Надим снова растворился в темноте. Понемногу все шорохи затихли, лагерь погрузился в сон.
На следующий день, когда солнце поднялось над горизонтом, караван продолжил свой путь. Милана больше не воспользовалась паланкином, видимо, пожалев носильщиков, и ехала в голове каравана в колеснице под шелковым балдахином. Только Барс продолжал идти пешком, один из всего отряда, и на плечах он снова нес вьюк. В этот раз Милана потребовала, чтобы юноша шел рядом с ее колесницей. По ее приказу Барса даже привязали веревкой к колеснице, затянув петлю на его поясе. Граф Готен был недоволен такой прихотью принцессы, он не понимал ее странной привязанности к дерзкому рабу, но перечить невесте своего короля не посмел и молча ехал верхом чуть поодаль.
– Как тебе спалось, раб? – с издевкой поинтересовалась принцесса.
– Не хуже, чем тебе, моя милая, – ответил Барс, улыбнувшись.
– Я не твоя милая, – надменно сказала девушка. – Посмеешь назвать так меня еще раз, наглец, отведаешь плетей. Сколько можно вдалбливать в твою глупую башку, что к принцессе следует обращаться – «ваше высочество»?
– Мы ведь не чужие друг другу, зачем нам эти придворные официальности? – с ухмылкой отозвался Барс. – И я не дворянчик, чтобы кривляться в реверансах. Что же касается плетей, то из твоих ручек я готов принять все, что угодно, любимая.