Сказка о ночном музыканте
Шрифт:
Не мешкай и по-быстрому беги.
Бери сколько захочешь – мне не жалко.
Успей добро лишь к месту донеси».
Ну что сказать? Я побежал конечно,
Хоть ноги и не слушались меня.
Но вскоре я совсем приободрился,
Когда передо мной, собой горя,
Раскрылись лавки полные богатства.
Маня к себе: «Ко мне друг загляни!»
Не сдерживал никто – бери, сколь хочешь.
Греби себе спокойно и греби.
И
Чем дальше, тем огромнее росли.
В конце, само богатство насыпалось,
На что лишь руки целились мои.
Признаюсь, я не мог остановиться.
Мешок, набитый златом стал мне в рост –
Подстать лишь человеку-великану,
Который бы его чрез реку снёс.
Отсыпать не хватало силы воли.
Я стал пытаться это поволочь,
Но не успел. И золото, и мостик
Растаяли, как дым, убравшись, прочь!
Коварная, костлявая старуха
Нарочно мне мешок такой дала.
Вот если бы была поменьше сумка –
Она бы злато не уберегла!»
От этих слов опять чуть-чуть стемнело,
Но музыкант не стал пока играть.
И не успел бы, ведь другой разбойник
Спешил про испытанье рассказать.
Теперь сидящих, словно распирало,
Признаться в чём-то и поговорить.
Ни драться, ни стараться сделать пакость,
А душу в облегчение излить.
И вот уже четвёртый, побоявшись,
Что кто-то его первым перебьёт,
Поднялся, кулаком всех, упреждая,
И произнёс: «Молчите! Мой черёд!
Богатство, слава… что! А я влюбился!
И девушки желанней не найти!
Но кто я был такой? Бедняк убогий.
Соперников, как стадо на пути.
Все как один богаты и красивы.
Понятно, что средь них и выбирать.
А я, её увидев раз в повозке,
Не мог уже ночами больше спать.
Из рук моих буквально всё валилось.
Мечтая быть с ней рядом, забывал
Зачем, куда пошёл, что нужно делать.
Меня как будто кто околдовал!
Дела мои совсем уж стали плохи.
И вот мне подсказали, чтоб спасти,
Как стать достойным изо всех достойных,
Путь указав, куда нужно идти.
Я с лёгкостью прошёл все испытанья,
Чтоб в лес впустил сей многолетний дуб.
Да… Бабка меня тоже напугала,
И зуб от страха тоже бил об зуб.
В миг первый захотелось развернуться,
Но путь закрыт был – некуда бежать.
Пришлось Яге мне всё, о чём мечтаю
В подробностях как «маме» рассказать!
Она всё
Как будто знала это наперёд.
И тоже повела меня до места,
Где путь к реке и мостику ведёт.
И мне она конечно обещала,
Что той, что всех на свете красивей,
Я стану люб и как мужчина нужен,
Дойти туда лишь нужно побыстрей.
Велела мне, как вам, поторопиться.
И я, как ненормальный, побежал.
Но через пять, а может десять метров,
Споткнулся и лицом в дерьмо упал.
Поднялся, всё на свете проклиная…
Но тут передо мной раскрылся двор.
Стояли там красивые палатки.
Я заглянул и вдруг исчез забор.
Из первой вышла дева, предлагая
Помыть меня, нарядно обрядить.
Конечно, я на это согласился,
Желая лучше прежнего побыть.
Когда я вышел – стал собой приятен.
Ко мне вдруг вышла дева из второй,
Сказав: «Сейчас ты юноша опрятен,
Но выглядеть ведь можешь, как король!
Зайди ко мне и совершится чудо!»
А кто б такой хоть в чём-то отказал?
Стройна была красотка, белокура,
И лик её блаженство излучал.
Она меня постригла, причесала,
Одела в дорогущее бельё,
Теперь мной можно было любоваться.
Смотрелся я прекраснее неё –
Той девушки, к которой так стремился.
А тут меня и третья позвала.
Восточная красавица с кудрями
К себе в шатёр за руку повела.
Под музыку запела очень дивно,
Красиво стала бёдрами вилять.
И я, вина приятного напившись,
Уж больше не хотел к мосту шагать.
Зачем? Когда вокруг подобный праздник!
Но вдруг, как дым растаял дивный двор,
И девушки, манящие в палатки,
И мост… Всё, как украл багдадский вор.
Вот так ни с чем я братцы и остался.
Теперь я снова нищий – не король!
А та, к которой я тогда стремился –
Одна мечта, и приз уже не мой!»
Когда хотели прочие вступиться,
Чтобы продолжить дальше разговор,
Вскочили вдруг, желая расступиться,
Потупив виновато в землю взор.
Давид не помнил, как и сам поднялся.
Ему пока что было невдомёк,
Что словно птиц разбойников спугнуло,
Да так, что никто слова не изрёк?