Сказка о ночном музыканте
Шрифт:
Уйду с исчезновением огня.
Неужто хочешь снять со всех заклятье,
Что мне велел когда-то наложить?
Но это неприятное занятье!
Тьма тянет тьму, а тут нужно светить!
Но если средь людей найдётся кто-то,
Желающий пожертвовать собой,
Пусть жидкостью из чаши сей напьётся,
Не по приказу действуя – душой!
Тогда все чары снимутся мгновенно
Со всех, кто был заклятием
И дальше уже действовать не станут.
Ослепнет согласившийся – один!
Такое будет главное условье.
Как поступить, ты сам уже решай.
И больше не зови меня при свете,
А то услышишь горькое: «Прощай!»
Там, кстати, есть ещё одно условье,
Но я об этом, всё же, умолчу.
Пора. Огонь, зажжённый здесь тобою,
Уже покинул правую свечу».
Дым поредел и скоро растворился.
Ничто не стало разъедать глаза.
Дышалось легче, воздух разрядился,
И солнцем улыбнулись небеса.
Колдун стоял, не зная, что и делать.
Он не желал того, чтоб сам ослеп.
Ему ещё хотелось восхищаться
Всем лучшим, чем прекрасен белый свет.
Злодей спешил хоть что-либо придумать.
Желая в поединке победить,
Он стал искать бесхитростную душу,
Которую возможно обхитрить.
Правитель ждал, как впрочем, остальные.
А чародей, чтоб время потянуть,
Сказал: «К такому чудо-исцеленью,
Не очень быстр и лёгок будет путь.
Тут важно всё! Поверьте даже мелочь
Сыграть должна решающую роль.
Прошу, пусть для уверенности Вашей,
Предстанет перед нами сам король.
Раз музыкант действительно всесилен,
И смог с его гербом доставить флаг…»
Речь хитреца прервал, вбежавший стражник:
«Нам донесли, что подступает враг!»
И даже тут колдун не растерялся,
А произнёс: «Тем более теперь
Схватить того, кто это всё затеял –
Задача коей нет для нас важней!»
Что сделать мог Давид? Ему осталось
Использовать летучего коня,
Или позвать к себе меньшого брата,
Подмогою великой для себя.
И первое избрав, сказал: «Я знаю,
Как можно взгляд ослепших оживить,
Но видно, прежде нужно в самом деле
До этого к противнику сходить.
Я жду, за стены выйти, разрешенье.
Мне невозможно действовать внутри!
За время, что мы тратили напрасно,
Противник успел ближе подойти».
Правитель произнёс:
Нельзя! Там может быть сокрытый враг.
Тебя через подземный ход проводят
С закрытыми глазами. Только так!
На месте тайном одного оставят,
Обратно впустят только с королём!
И помни, никакой другой охраны
Быть не должно, конечно же, при нём!
С другими станем сами разбираться.
Что не поверил прежде, уж прости.
Я этим недоверием наказан.
Иди и Бог в пути тебя храни!»
Глаза Давиду тут же завязали,
За руку взяв, куда-то повели.
По влажности, а также по прохладе,
Понятно стало – путь внутри земли.
Шли в тишине казалось очень долго.
Чем дальше, тем трудней было дышать,
Но к счастью дверь на волю отворилась,
Позволив воздух в лёгкие вобрать.
Повязку сразу с юноши не сняли.
Давида продолжительно вели.
И это было, в общем, объяснимо –
Ход этот пуще глаза берегли.
О нём, понятно, знали единицы.
Кто мог сейчас уверенно сказать,
Что он не враг? Пришёл из ниоткуда…
Как можно незнакомцу доверять?
Когда же, наконец, остановились,
Красивый город виделся вдали.
Вокруг был лес, что поднимался в горы.
Отсюда не виднелись корабли.
Морские и чудесные пейзажи
С другой, похоже, были стороны.
Что к лучшему. Ведь недруг прибыл с моря
И не сумел приметить той стены.
Давид был провожатыми оставлен.
Он ясно слышал, как кто уходил.
Один обратно в царство путь направил,
Другой ещё, похоже, рядом был.
Однако, сняв повязку, не увидел
Вблизи себя из двух ни одного.
Скрипач в тот миг немного усомнился.
Подумав, что прослушал шаг его.
И не проверив, так ли, в самом деле,
Позвал к себе, не мешкая, коня,
Слова произнося как можно громче,
Ведь он их говорил не для себя.
Боясь, что здесь друг шёпот не услышит,
Он прокричал: «Конь верный, отзовись!
Поля, леса минуя, тучи, горы
Передо мною так, как есть явись!»
По зову, что раздался, опустился
С небес красивый чёрный верный друг.
Он был, похоже, чем-то недоволен,
Но не пытался вырваться из рук.
Позволив сесть хозяину удобно,
Он тут же полетел с разбега ввысь,