Сказка о ночном музыканте
Шрифт:
Друзья спустились к входу, но горы,
Как таковой, там не было. В округе
Царили невысокие бугры.
Был лаз и спуск…. Возникло ощущенье,
Что лишь ребёнок сможет там пройти.
Про скакуна высокого бесспорно
Нельзя было и речь свою вести.
Подумалось: «Туда ли мы попали?
Ведь камень очень ясно говорил,
Что нужно с родника внутри напиться,
Не одному, а именно двоим!»
Возможности
Конь вороной в тот миг ему не дал.
Он дёрнулся, затряс лохматой гривой,
Предупреждая юношу, заржал,
Потом ударил с силою копытом,
Уверенно не меньше семи раз.
А скрипачу лишь только оставалось
Ждать, что свершится в месте том сейчас.
Земля пред ними стала подниматься
Магически, как тесто на дрожжах.
Повеял изнутри промозглый холод.
Тишь, темень в глубине рождали страх.
Проход был не широк, однако своды,
Похожие на арку потолка
Поднялись высоко и у Давида,
Хоть встань, не дотянулась бы рука.
Конь замер, пареньку не разрешая,
Спустится, он и сам не мог идти.
Был нужен свет, чтоб миновать преграды,
Что встанут на неведомом пути.
Давид задержку понял и услышал,
Что друг не мог, конечно же, сказать
Доступной для людей обычной речью,
А мог лишь поведеньем передать.
И музыкант, достав из сумки скрипку,
О свете лучезарном заиграл.
Он будто проводя смычком искусно –
Души своей сиянье оживлял…
Скакун, ступая очень осторожно,
По полу каменистому пошёл.
Давид сидел, играл, не замечая,
Каким на самом деле там был пол.
А камни, что лежали под ногами,
Имели разноцветные цвета.
Конь наступал на жёлтые с опаской,
Что глыба вдруг окажется не та.
Друг что-то знал неведомое парню.
Через сто метров разошлась стена,
И перед ними, с привнесённым светом,
Пещера в ярких красках ожила.
Там сверху мягким тихим водопадом
Небесным цветом падала вода,
Речушкой малой в землю утекала,
Отдав назад, что прежде забрала.
Поблизости стоял зелёный камень,
Где по подсказке и должны лежать
Три фляги с необычною водою,
Что могут оживлять, двоить, скреплять.
Давид опять спуститься попытался
Со строгого и умного коня.
Теперь скакун не стал сопротивляться.
Встав на колени, дал сойти с себя.
Скрипач
Лучи старался дольше удержать.
Он обошёл не раз огромный камень,
Но не сумел три фляги отыскать!
И вдруг, как озарение мелькнуло:
«Вода! Пускай размножит нас вода!
Я стану продолжать рождать свет в звуках.
Другой займётся поиском тогда».
Давиду показалась мысль прекрасной.
Она была уместна и мудра.
И он рванулся тут же к водопаду,
В котором, словно синь небес, вода!
Глоток, глоток… Божественный напиток
Воздействие мгновенно оказал.
Скрипач играл на скрипке, с ним же рядом
Такой же статный юноша стоял.
Он походил во всём на музыканта,
Но был без скрипки и не мог играть.
Да в тот момент казалось то не главным –
Задачей было фляги отыскать.
Вопрос встал: как к себе же обращаться?
Однако, кто явился в этот край,
Считав вслух не озвученные мысли
Сказал: «Меня Дивадом называй!
Ведь я твоё прямое отраженье.
Дивад – это Давид наоборот.
Напрасно не теряй в пещере время.
Пусть и скакун из родника попьёт.
Поверь мне, это сделать очень важно,
Ведь фляги не за камнем, а под ним.
Вдвоём столкнуть подобный не по силам,
А с двойником мы план осуществим».
Друг вороной мгновенно отозвался.
Он был не прочь исполнить ритуал
И начал пить пока второй красавец,
Стуча копытом, рядом с ним ни встал.
Дивад взял управленье в свои руки,
Снял с упряжи возможные ремни.
Сгодились тут и вожжи и подпруги –
Всё то, чем глыбу обвязать могли.
И вот они втроём сместили камень.
Им музыкант игрою помогал,
Что оказалось делом очень важным,
Ведь он при свете вот что увидал:
Под твёрдым и огромным монолитом –
Из веток на гнездо похожий круг.
Внутри лежали три цветные фляги,
Но взять их не сумел смышлёный друг.
Вкруг них змея зелёная лежала.
Она, очнувшись, тут же поползла…
Ещё чуть-чуть и парня б покусала,
Но под копытом крепким умерла.
Случилось это, кажется, мгновенно.
Никто не смог и слова вслух сказать.
Конь подскочил, и вдарил по ползучей,
Когда она пасть стала раскрывать.
Возможно, Богу было так угодно: