Сказка о потерянном прошлом

Шляпникова Юлия

— Прости, не думал, что наша болтовня про маньяков так скоро сбудется в реальности, — с виноватым видом — прямо как тогда, с царапинами оборотня — сказал Дима.

— Мне просто интересно, что это за существо и что ему надо от меня.

Дима пожал плечами.

— Давай завтра расспросим Сашу. Сегодня вряд ли до этого будет.

Они переглянулись и засмеялись. Напряжение от преследования уже сошло на нет, но смех всё равно вышел нервный.

Ада любила этот район. Тут на каждом шагу были сталинки, в которых она просто терялась. Эти огромные дворы, высоченные окна, барельефы и украшающие элементы

фасадов были тем, на что Ада могла любоваться вечно. Это было даже красивее, чем расписные растительные узоры на домах эпохи модерн, которые тоже попадались в городе, только в центре.

Люди торопились домой. Машины тормозили, награждали друг друга нервными гудками и пересекали сплошные полосы, чтобы обогнать слишком медленных товарищей.

Очередной водитель посигналил слишком близко, и Ада чуть не подскочила, понимая, как глубоко ушла в свои мысли.

— Всё в порядке? — спросил Дима, сжав её ладонь. Так и не отпустил с самого парка, да Ада и была не против. Так что она просто кивнула.

Они дошли уже до самого перекрестка с Декабристов, где у очередной сталинки раскинулся небольшой парк с то ли разбитым фонтаном, то ли остатками мозаичной фигуры по центру. И тут Дима что-то вспомнил, резко затормозил и под светом фонаря начал рыться в рюкзаке.

— Вот! Нашел у мамы в вещах, думаю, она не будет против, если я подарю его тебе, — сказал он и вложил ей в ладонь небольшой металлический ключ на розовой ленте.

— Это что такое? — Ада повертела его в пальцах и удивилась, как он аккуратно выполнен.

— Она носила, когда папа был жив. Вроде бы он купил его в какой-то лавке на юге.

Ада задавила вопрос о том, почему Дима не подарил его Олесе. Наверно, у них были свои памятные вещи.

— Буду его беречь, — только улыбнулась она и убрала в карман, бережно свернув ленту. Надо будет надеть дома, ленточки с виду как раз должно было хватить для её шеи.

Дима просиял.

— А то уже целых две недели или даже больше знакомы, а никаких памятных вещей нет.

— А как же фенечки? — Ада потрясла своей, ало-черной, в традиционных цветах анархии.

— Это другое, — покачал головой Дима. — У Леси свои взгляды на общие вещи.

Ада не стала уточнять, какие именно, потому что это попахивало слишком личным.

Дорога сама стелилась под ноги. Сталинки сменились хрущевками и девятиэтажками родом из семидесятых-восьмидесятых. Рынок, затихший в ночи, со своей знаменитой мозаичной «Тюбетейкой»^[43] мелькнул и пропал.

— Давай срежем через парк? — предложил Дима.

Ада знала, что когда-то на его месте было старинное кладбище при монастыре. Остался только странный холмистый рельеф да изредка ещё попадающиеся некоторым выгуливающим там собак мелкие кости^[44].

— А там водятся призраки?

Дима рассмеялся.

— Если и были, то все исчезли за последние годы. Вот что там точно есть — это красивые сосны и более-менее приличные дорожки для прогулок.

Они перешли дорогу на очередном оживленном перекрестке и направились к заросшей тропинке. Через центральный вход, конечно, было проще зайти, но этот путь вел прямо через сосны. И пусть свет фонарей почти не достигал этих мест, но зато пахло даже в середине сентября пряно и душисто, как

в настоящем лесу.

Ада замечала краем глаза блики, но решила для собственного же спокойствия, что это фары проезжающих машин долетают сквозь деревья.

Тут был не такой сильный засвет, и через верхушки сосен местами просматривались звезды в прорехах облаков. Ада шла, задрав голову кверху и не отпуская руки Димы, чтобы не навернуться.

— А знаешь, где я правда видел призрака? — вдруг сказал Дима.

Ада вернулась с небес на землю и посмотрела на него.

— Парк Эрмитаж. Есть же легенда, что там было поместье помещика, который мучал своих крепостных? Так вот, мы там с одноклассниками как-то пили пиво, и вот из кустов вылезает мужик. Такой, знаешь, в рубахе чем-то подпоясанной и штанах, ну как со спектакля про крестьян сбежал.

— А ты что?

— А я выпил ещё пива, зажмурился и про себя попросил, чтобы он исчез. Страшновато смотреть на того, через кого просвечивают деревья.

— Исчез?

Дима кивнул.

— А через пару месяцев мы с Лесей стали общаться, и она мне всё объяснила.

— Ты поэтому так легко напиваешься?

Дима внимательно на неё посмотрел.

— Да я и не пил почти при тебе. Но вообще да, алкоголь и сигареты притупляют.

В подтверждение своих слов он достал одной рукой из кармана пачку сигарет, вытряхнул одну и, не отпуская руки Ады, прикурил от зажигалки. Клубы дыма окутали их, как облако, и Ада перестала на секунды видеть и огоньки, и сосны, и даже небо.

В торговом центре они направились сразу в небольшой книжный. После уличного сырого воздуха тепло и даже духота от большого скопления людей оглушили. Шум вокруг перебивался музыкой, и Ада даже поморщилась. В парке ей нравилось куда больше.

Ада стянула шарф, потому что стало слишком жарко. А им ещё возвращаться на улицу и идти прямо к реке, где наверняка постоянно дует ветер.

— Дай-ка сюда ключ, — вдруг сказал Дима, когда она свернула шарф и засунула его в сумку.

Ада послушно достала ленту из кармана и передала ему. Он тут же зашел ей за спину и, накинув ленту на шею, завязал узелок так, что ключ лег прямо между ключиц.

— А у меня для тебя ничего нет, — потрогав прохладный ещё металл, сказала Ада.

— И не надо, я всё равно постоянно теряю вещи. А у тебя он будет в надежных руках.

Ада только улыбнулась, снова чувствуя ту самую аритмию, которая появлялась только в присутствии Димы.

Они так долго бродили между полками с книгами, что усталая продавец вышла из-за прилавка и стала ходить следом за ними, приняв за воришек.

— Пошли, Адель, нам тут не рады^[45], — потянул её за собой к выходу Дима.

Ада могла поклясться, что продавец с облегчением выдохнула, когда рамки на входе не запиликали.

— И куда мы пойдем?

— Тут обязаны быть скамейки не только на фудкорте.

— Зачем ты напомнил о еде? — простонала Ада, у которой тут же отозвался голодным ревом желудок.

— Давай поищем деньги, вдруг хватит на бургер.

— Одного на двоих будет мало.

— Я уступлю его тебе.

Ада изобразила звук умиления и послушно зарылась в сумку. Набрали ровно на колу и гамбургер. И пока она пировала, Дима что-то снова рисовал в своей тетради.