Сказка о потерянном прошлом
Шрифт:
— Кто совсем тупой, пусть думает так дальше. Мы были рядом и видели, кто спас Эбигейл.
— А демон? Ты видела, когда он появился?
Саша задумалась, потом медленно сказала:
— Видела. Он за твоей спиной возник из ниоткуда. Как будто его кто-то призвал.
Ада порывисто вздохнула и задала так тревожащий её вопрос:
— А ты знаешь, кто там был в этот момент рядом?
Они обе молчали так долго, что Ада уже начала считать минуты и прикидывать, во сколько обойдется
— Нет, не видела, — наконец сказала она, и Ада кожей ощутила ложь.
— Хорошо.
— Приезжай завтра к Лиле днем, Игорь сказал, что будем выяснять, кто его вызвал, опытным путем.
— Соберете всех, кто был на сходке, и по одному будете допрашивать?
— Почти. Приезжай, хорошо?
— Загляну после пар. Ты придешь?
— Посмотрим с утра. Скорее всего, нет.
— Тогда созвонимся. И ещё, Саш, спасибо.
Она только вздохнула и сказала:
— Спокойной ночи, подруга.
Ада повесила трубку и села прямо на ковер у кровати. Они тоже обо всем уже догадались. Кто будет первым, кто задаст этот вопрос?
Сон был тревожный. Ада видела злые лица вокруг, каждый считал, что нужно обязательно её толкнуть, пихнуть, плюнуть в лицо. Все говорили, что это она виновата. А она не могла даже спрятаться от их обвиняющих взглядов. Только сжималась в комочек и плакала.
Ада проснулась с мокрым от слез лицом и с вымокшей за ночь наволочкой. Нокиа рапортовала о наступлении шести часов утра. Сна больше не осталось, так что Ада стерла слезы со щек и, выбравшись из одеяльного плена, пошла в ванную.
Опухшие глаза и лопнувшая сеточка сосудов встретили её в зеркале. Ада поплескала в лицо прохладной водой, потом сдалась и забралась под душ. Всё тело кололо словно мелкими иголками, и долго она не продержалась.
На кухне оказался папа, который пил что-то подозрительно напоминавшее кофе.
— Цикорий, — кивнул он на кружку и спросил: — Хочешь?
Ада налила себе чашку этой бурды и с ногами забралась на стул рядом с папой.
— Что случилось, птичка моя?
— Много плохого и много хорошего. У меня как будто не сентябрь, а целая жизнь за этот месяц прошла!
— Этот твой босяк виноват?
Ада улыбнулась, как всегда удивляясь папиной проницательности. Не зря он пошел в учителя — его призвание было в чтении детских сердец. Ему она врать не умела, в отличие от мамы.
— Да, Дима.
— Обидел?
— Нет, но теперь всё непросто.
Папа кивнул и отпил из чашки, тут же скривившись.
— Хочу нормальный кофе, а не эту растительную бурду!
Ада хихикнула, боясь разбудить маму.
— Пахнет похоже.
— Что вчера такого случилось?
Пытаясь решить, что можно, а что нет рассказывать, она замолчала
— Ты точно цела? Он тебя не обидел?
— Ну пап! Всё в порядке!
— Если вы просто поссорились, то это пройдет. Помиритесь. Как там говорят? Милые бранятся — только тешатся.
— Иногда я думаю, что тебе нужно было преподавать русский язык, — раздался хриплый со сна мамин голос, а вскоре и она сама появилась в дверях. — Чего не спите в такую рань?
— Бессонница. Аде на учебу скоро.
— Можно я сегодня побуду дома?
Родители переглянулись, и, видимо, сыграли свою роль её красные от слез глаза и усталость в лице, так что мама кивнула.
— Но к вечеру почистите картошку — у нас будут гости.
— Лев с женой придет, — пояснил папа.
— Хорошо. Мясо сама достанешь?
— Конечно! На вас никакой надежды!
Мама налила себе цикория из кастрюльки и села с ними за стол. Её вид после первого же глотка настолько повторил папину гримасу, что Ада не выдержала и рассмеялась.
Вот поэтому они столько лет и прожили вместе, подумалось ей. Просто они очень похожи в самом важном, а разногласия при этом улаживаются сами.
Ада о таком только мечтала.
Пока папа чистил картошку, Ада села делать накопившиеся задания по учебе. Их оказалось неожиданно много, так что она управилась с половиной ближе к обеду.
— Сегодня в меню запеченный с мясом и сыром картофель и остатки торта, — сказал папа, стоило Аде зайти в кухню.
— Беру всё, — хихикнула она и пошла доставать тарелки.
Обедали молча, под работающий телевизор. В очередном музыкальном хит-параде очередная певица пела очередную безликую песню.
— И что людям в этом нравится? — спросил папа, подбирая кусочком хлеба соус с тарелки.
— Просто и не загружает мозг, скорее всего.
Они вздохнули так похоже, что, наверно, у любого наблюдателя, если бы он был, не осталось и сомнений в том, что это отец и дочь. Похожие внешне, они и по характеру повторяли друг друга.
— Пап, а если бы я не родилась, ты бы расстроился? — уже разливая чай, вдруг спросила Ада.
На лице папы появилось такое растерянное выражение, что могло стать олицетворением замешательства в любом учебнике эмоций.
— Если бы ты не родилась, то с кем бы я вот так чаи гонял? С кем бы попсу обсуждал? Кому бы первую мать-и-мачеху по весне таскал? Кому заплетал бы косички, пока твоя мама пытается успеть собраться на работу? Точно не Льву же!
Ада против воли расплылась в улыбке.
— Но это же Лев. Или ты не хотел сына?
— Я хотел, чтобы у меня были сын и дочь, такие, как вы. И мое желание сбылось, чему я очень рад.