Сказка о потерянном прошлом

Шляпникова Юлия

— Я тебя слушаю, — сказала Ада, стоило той взять трубку.

— Спасибо, что перезвонила! — в голосе Олеси плескался океан чувств. — Димка сам не свой. Как назло, мама его ещё нескоро приедет из санатория, так хоть бы она за ним присмотрела. Позвони ему, пожалуйста, он просил.

— А чего сам не позвонил? — равнодушно спросила Ада. Будто внутри разверзлась черная дыра, которая забрала всё тепло и все эмоции.

— Он и звонил, ты трубку не брала.

— Наверно, мне немного не до того было.

—

Что у вас там случилось? Он отказывается рассказывать, сказал, что ему надо сначала с тобой поговорить.

— Значит, сам тебе потом расскажет.

— Всё плохо?

— Хуже некуда, — тяжело вздохнула Ада и села на кровати. — Не переживай, я с ним поговорю.

— А ты можешь лучше к нему съездить? Я доеду до его краев только к ночи, никак не могу вырваться.

Ада замерла. Возвращаться туда, смотреть ему в глаза теперь, когда всё узнала? Как она сможет?..

— Хорошо.

— Адель, я знаю, что он тебе давно не друг, — вдруг выпалила Олеся. Её голос доносился сквозь шум, видимо, шла по универу. — И ты ему. И я его никогда не держала.

— Не переживай, Лесь, нам с ним всё равно вместе не быть. Это твое пожизненное право — беречь его психику и решать его проблемы.

Олеся замолчала, будто решая, что сказать на такую отповедь. Ада не дала ей опомниться.

— Я съезжу к нему. Но, скорее всего, потом я тебе больше ничем не смогу помочь.

— Я приеду, как смогу, — выпалила Олеся. — Только не дай ему натворить бед, хорошо?

— Хорошо. И ты береги себя.

Ада повесила трубку и проверила телефон. И правда звонил, не меньше, чем Олеся. Ада набросала короткую СМСку и отправила ему, чтобы не творил без неё чепухи.

Часы показывали половину седьмого. Казалось, что её истерика длилась меньше, но, похоже, Ада проревела почти весь день. Наверно, соседи решили, что кто-то мучает собаку.

Ада ощущала такую отупелость внутри, как будто со слезами исчезла та её часть, которая могла хоть что-то чувствовать. Осталась та хладнокровная Ада, которая проявилась первый раз в столкновении с Юхой. Что ж, теперь она достойная ученица этой змеюки.

В коридоре послышался стук ключа, потом зашумела открывающаяся дверь. Ада вышла из комнаты и встретила маму. Увидев её, она тут же воскликнула:

— Да что же с тобой творится такое! Ты опять плакала? Из-за чего? Что случилось?

— Мам, закрой дверь, — тихо сказала Ада. Мама послушно заперла входную дверь и опустилась без сил на диванчик у входа.

— Это всё из-за того парня, да? Что он тебе сделал?

— Всё в порядке, мам, мне просто нужно кое-куда съездить.

— Витя сказал, что ты в кого-то влюбилась. Он наркоман, да? Или какие-то другие проблемы?

Если Ада могла, она бы рассмеялась. Но ей казалось в ту минуту, что она больше никогда даже не улыбнется.

—

Нет. У него биполярка и куча других проблем. Мне нужно к нему, он просил.

— Адочка, послушай меня! — мама вскочила, роняя сумку на пол и рассыпая вокруг себя мелкие вещи. — Ты же умненькая у меня! Ты же знаешь, что беду надо отгонять, а не брать на себя!

— Мам, мне надо идти. Он ждет меня.

— И ты вот так теперь всегда будешь срываться по любому зову? Зачем тебе больной человек? Ты такая молодая, ты найдешь здорового!

Ада вырвалась из её рук и так сильно разозлилась, что готова была ударить маму. Та, видимо, поняла это по виду и отошла назад.

— Такого, как он, я никогда не найду. А мне и не надо. Потому что такого, как с ним, у меня больше в жизни не будет. А знаешь почему? Потому что и его скоро в моей жизни больше не будет.

— Ада! Адочка! — мама причитала, как бабулька на похоронах. — Выбирай всегда себя, прошу тебя! Только себя! Иначе потеряешь!

Ада сжала руками виски и так крепко зажмурилась, что темнота перед глазами пошла звездами.

Где-то она уже слышала про выбор. Кто же говорил?!

«Тебе придется выбирать — себя или его. Не ошибись, иначе потом всю жизнь жалеть будешь». Тетя Люба, сумрачная квартира и пакетик трав в руке.

Ада открыла глаза и сказала:

— Я и выбираю себя. Уже выбрала.

Мама замерла, глядя на неё как на умалишенную. Что ж, недалеко от истины ушла. Только Ада ощущала, что лишилась половины души, которую у неё будто вырвали.

— Я вернусь непоздно, хорошо? — обойдя маму по дуге и уже застегивая ботинки, сказала она.

— Хорошо, — отозвалась мама и, как болванчик, качнула головой.

Ада взяла ключи и телефон и выскочила за дверь. Слетев по ступенькам, она вцепилась в железную подъездную дверь и позвала ту ниточку, что ещё осталась между ними. И, вдохнув аромат шалфея, толкнула дверь и вышла на улицу.

Вместо шалфея её встретил запах дыма от костра. Горела бумага, ткань и что-то ещё, что она не смогла определить.

Ада прибавила шагу и, обогнув дом, увидела Диму, который стоял у большой жестяной бочки и подбрасывал туда вещи по одной.

— Ты что творишь? — закричала она и подбежала к нему.

— Пришла, — машинально отметил он и выбросил в огонь ещё страничку. С занявшейся по краям бумаги на неё смотрело собственное лицо, нарисованное карандашом.

— Как я могла не прийти?

— Вот и узнала, что в моих блокнотах, хотела же?

— Не так хотела.

Внутри было тихо. Стычка с мамой уже забылась, осталось только острое чувство тоски, будто они прощались навсегда.

— Почему ты их жжешь?

— Не хочу, чтобы маме пришлось разбирать мои вещи после того, как Юха меня убьет.