Сказка о потерянном прошлом
Шрифт:
Крепко прижав к себе, Дима дал ей выплакать всё, что ещё осталось, а потом сказал:
— Пора.
Тут же стукнули ворота, и послышался голос Олеси.
Ада разжала руки и отошла на шаг назад. Она знала, что видит его в последний раз, поэтому пыталась запомнить каждую черту так ярко, как только могла. У неё хотя бы был такой шанс, в отличие от многих других, кто не знал, что прощается навсегда. Вот такой уже родной, взъерошенный, с поблекшей красной прядью в волосах и вечно разбитыми костяшками. Всегда её, и никогда вместе и
— Все живы? — воскликнула Олеся, подбегая к ним.
— И даже целы, — отозвался Дима. — Иди в дом, я тебе всё потом расскажу, только провожу Адель.
Олеся порывисто обняла её и шепнув на ухо «спасибо!» унеслась к крыльцу, даже не обратив внимания на ещё горящую бочку.
— Я сама дойду, — сказала Ада, ощущая подступающие слезы.
— Возьми, — сквозь пелену она разглядела цветок и, всхлипнув, сунула его не глядя в карман.
В молчании Ада постояла ещё минуту, а потом пошла к воротам.
— Адель! — крикнул ей вслед Дима.
Уже у ворот она обернулась.
— Я ни о чем не жалею!
Догорающий огонь освещал его со спины, и Ада попыталась сохранить этот образ на обратной стороне век, чтобы навсегда остался с ней.
— И я, — сказала она и открыла дверь, чтобы в следующую секунду перенестись в свою прихожую и рухнуть прямо на пол.
— Адочка! — заполошно воскликнула мама и кинулась к ней.
Откуда только взялась, как будто под дверью ждала всё это время!
— Всё в порядке, я просто устала, — почти не соврав, сказала Ада, позволяя усадить себя на диванчик. И правда — столько раз за сегодня пользовалась дверями, что, видимо, истощилась. Надо узнать у Юхи, что с этим делать…
Только подумала, а потом очнулась уже на диване в гостиной. Мама и папа с испуганными лицами стояли над ней.
— Надеюсь, вы не вызвали скорую, — с усилием села Ада.
— Я отговорил. Что случилось?
Ада оглядела их и вдруг поняла, что то, чего она так хотела — безраздельного внимания родителей, — наконец получила. Но какой ценой!
— Я всё потеряла. Зато теперь никто больше не пострадает, — сказала и сама поняла, как это двояко звучит.
Родители обеспокоенно переглянулись, и мама осторожно спросила:
— Ты кому-то должна денег? Или твой друг?
Ада хмыкнула, отмечая, что от этого даже лицо заболело.
— Уже ничего не должен. Наконец свободен. А я не знаю, что теперь буду делать.
Мама села рядом и аккуратно обняла Аду.
— Адочка, мы всё решим. Не переживай, только расскажи нам, что случилось?
Она покачала головой и уткнулась ей в плечо, ощущая терпкий запах духов.
— Значит, потом, когда отдохнешь. Только, пожалуйста, помни, что мы с тобой.
— Мы тебе всегда поможем, ты же наша доченька, — добавил папа, и Аду снова пробило на слезы.
И только час спустя Ада, зайдя к себе в комнату, вытащила из кармана порядком помятый цветок. Это оказался алый георгин.
Подойдя к книжной полке, она хотела поставить
Наверно, мама выбросила, подумала Ада и включила компьютер. Пока загружался ворд, она так и сяк вертела в голове строчки. Они ложились сами, так что скоро белый лист заполнили слова.
Одинокое сердце, пьяное,
И усталость горит в глазах.
Я с тобою всегда упрямая,
Я с тобою теперь только в снах.
Я тебя никогда не забуду —
Наши дни, приключения, сны.
Только рядом теперь не побуду,
Зарекаются и от любви.
Я хотела б вернуться обратно —
В дни тумана и ветра с утра,
Только мне, наверное, рано —
Просто так возвращаться впотьмах.
Я дождусь возвращения снега,
Я дождусь возвращения снов.
Я тебя никогда не забуду,
Непростая моя любовь.
Скопировав текст, Ада открыла страницу «ВКонтакте» и тут же выложила. Скоро кто-то оценил запись, и она машинально посмотрела.
Дима восстановил страницу. Теперь в статусе красовалась та самая строчка из «Адель», и она только вздохнула.
Значит, будем теперь так общаться? Вспомнилось загаданное в равноденствие желание. Если это было то, как оно сбылось, то грош цена их праздникам.
Как и вере, как и любви.
И черная дыра внутри едва заметно колыхнулась.
Эпилог{31}
Утренний кофе горчил.
Ада знала, что 2 сентября никогда не бывает легким. Каждый год оно накрывает, как волна, и заставляет вспоминать всё.
В этом году было особенно тяжело, потому что наступила десятая годовщина знакомства.
Собираясь утром на работу — преподавание на кафедре создавало видимость нормальной жизни, кормила же её служба у Юхи, — Ада ловила флешбеки. Пусть другая квартира и даже район, пусть она уже давно не студентка, но ощущения где-то глубоко внутри совпадали. Даже фея фикуса перед выходом потребовала внимания к цветку, навевая воспоминания, как он у неё появился.
Главным было не предававшее ни разу за десять лет ощущение — сегодня он позвонит. А от этого рождались мурашки где-то в спинном мозге, и весь день Ада оттого была сама не своя.