Сказка о снежной принцессе

Лавринович Ася

За дверью по-прежнему слышалась музыка и веселые разговоры. Я молча гипнотизировала открытое приложение такси, наблюдая, как водитель долго стоит на перекрестке.

Егор нарушил тишину, поставив меня в тупик.

– Поцелуешь меня?

– Чего-чего? – рассердилась я. – Ты совсем сдурел?

– В детстве мама всегда целовала меня на ночь. Я без этого сегодня не усну.

– Ты пьян и уже давно не ребенок. А я не твоя мама.

– Да не так уж я и пьян, – снова улыбнулся Егор, – больше придуриваюсь.

– Всегда знала, что ты придурок, –

вздохнула я.

– Поцелуй, – капризно повторил свою просьбу Егор, – я же многого не прошу. Только в щечку…

Мне давно хотелось это сделать, поэтому я склонилась к Егору, собираясь честно поцеловать еще в щеку, но Корней ловко нашел мои губы. И комната перевернулась. Мы начали целоваться легко и неторопливо. Но когда поцелуй стал требовательнее, а язык Егора толкнулся глубже, внутри меня все сладко заныло.

Я слышала, как громко стучит сердце Корнея. И тут же этот стук перебивал грохот моего сердца… Мы целовались до тех пор, пока на телефон не пришло уведомление от службы такси.

– Я тебя провожу, – приподнялся на одном локте Егор. Его глаза ярко блестели в темноте, но сам взгляд был каким-то замутненным. Корней смотрел на меня так, что сердце ухало вниз.

– Спи уже, провожальщик, – сказала я дрожащим голосом.

– Обязательно напиши мне, как доберешься, хорошо?

До всей этой истории с Вадимом и Егором я даже не задумывалась, как это приятно, когда о тебе беспокоятся.

Таксист оказался очень забавным мужчиной в новогоднем красном колпаке. В салоне играла приятная джазовая музыка, а вечерние улицы были такими красивыми и нарядными, что я не могла оторвать взгляд от окна. Ехала, любуясь мчащимся мимо городом, и не могла перестать улыбаться.

Дома меня встретила мама. Дедушка уже спал. Полушепотом я рассказала практически правду о том, как прошел вечер, упустив лишь, что хозяином вечеринки стал Егор, а не Настя. Мама по-прежнему делала вид, что все в порядке, но мне казалось, стоит ей только добраться до подушки, как она проплачет в нее всю ночь.

Разговаривая с мамой на кухне, я забыла сразу написать Егору. Между тем телефон уже показывал три пропущенных.

На цыпочках пробравшись к себе в комнату, я позвонила Егору.

– Забыла сразу позвонить, – виновато проговорила я. Честно, думала, после сегодняшней вечеринки парень сразу отрубится, не дождавшись моего эсэмэс.

– Ты о чем-нибудь жалеешь? – спросил Егор, немного помолчав. Конечно, он имел в виду наш поцелуй. В трубке голос звучал хрипло и глухо.

– Нет, – честно ответила я.

Я знала, что Егор не хотел со мной общаться из-за Вадима. В очередной раз я вспомнила их ссору в школьном сквере из-за одной девчонки. Сейчас меня даже посетила глупая мысль о том, что Корней мог все это сделать, чтобы отомстить за Нику. Но я отогнала от себя эту догадку. Нет, я чувствовала, что Егор искренен со мной.

– Знай, что я об этом мечтал с нашей первой встречи. И тоже ни о чем не жалею. Спокойной ночи, Томила! С наступающим. – Егор первым положил трубку.

* * *

Тянуть

дальше было некуда, и 31-го мы с дедом с самого утра отправились выбирать елку. Ажиотаж на елочном базаре прошел, к тому же продавец делал отличную скидку, и к выбору мы подошли обстоятельно. Долго спорили. Дедушка всегда был за сосну: она долго стоит и не обсыпается до старого Нового года. Я же облюбовала пушистую пихту. Даже продавец вклинился в наш горячий спор. В итоге мы выбрали большую ель, которую нам пришлось тащить вдвоем до дома. Хорошо, что базар находился через дорогу от нашего двора. Я не сразу сообразила, что мы забыли купить еще и ветки, которые мама обычно расставляла в вазах, чтобы в квартире стоял запах хвои.

Ель оказалась тяжелой. Один дед точно не справился бы. Так и несли: я спереди, схватив дерево за верхушку, дед сзади. Растянулись с огромной елью на всю улицу. То и дело останавливались, чтобы отдышаться. Дед весь путь привычно ворчал. Я же время от времени выпадала из реальности, думая о вчерашнем. При воспоминании о нашем поцелуе и без того уставшие ноги еще сильнее слабели. Нужно поговорить с Вадимом и официально порвать с ним, если нашу странную связь можно было назвать настоящими отношениями.

Слава всем богам, лифт сегодня работал. Когда мы с дедом наконец добрались до дома, то с удивлением обнаружили, что мама не одна. Ее подруги тетя Марина и тетя Анжела пришли к нам помочь маме с новогодним столом. Тетя Марина принесла еще одну гитару, а тетя Анжела – бутылку игристого. «Чтобы веселее было нарезать салатики», – сказала тетя Анжела, весело нам подмигнув. С ними мама дружила еще со времен института. Встречались теперь редко – пару-тройку раз в год, но эти встречи всегда проходили душевно и весело. Правда, на Новый год собрались впервые. Заглянув на кухню, чтобы утащить что-нибудь, я невольно подслушала их разговор и сразу поняла, в чем дело.

– Как только Маринка мне рассказала, как этот подонок с тобой поступил, мы сразу решили приехать, – сердито говорила тетя Анжела, с громким стуком нарезая на доске колбасу. – Я подумала, неужели мы оставим Ленку одну в Новый год?

– Так ведь у меня есть компания, – печально улыбалась мама. – И я никогда не буду одна. У меня есть Томилка, папа… Что вы так всполошились из-за этой интрижки? Ничего серьезного… Я уж его забыла.

– Томилка твоя после полуночи с кавалером гулять пойдет, да? – подмигнула мне тетя Анжела.

Я едва ветчиной не поперхнулась. Мама будто озвучила мою мысль, проворчав:

– Ей бы еще разобраться с кавалерами этими…

– Вот какая! – восхитилась тетя Анжела. Меня такие беседы «про женихов» из уст взрослых всегда смущали, поэтому я решила исчезнуть к себе в комнату. Последнее, что я услышала, выходя из кухни:

– Одна не одна, а друзья тебя никогда в трудную минуту не оставят. Пусть мужиков у тебя в жизни будет еще много, а подруги – мы!

– Ну спасибо! – рассмеялась мама.