Сказка о том, как Иван женился...
Шрифт:
Иван открыл глаза и потряс головой. Закрыл. Но открыв их, снова увидел перед собой всё ту же могильную сырую холодную тьму. Он вытянул руки - и сразу острая боль пронизала затёкшее от неудобной позы тело. Парень охнул и интенсивно зашевелился, выкидывая остатки бессознательной мути из головы. Потом ощупал себя и убедился, что разбитый лоб и локоть не находятся в критическом состоянии.
— Эй, — попытался громко крикнуть он.
Но из горла вырвался какой-то глухой сипящий звук, который быстро угас. Набрав побольше стылого
— Эй, кто-нибудь? Папа! Папа, ты где? Димаааа...
В ответ прямо перед ним зажглись две яркие красные точки, напомнившие лазерный прицел автомата или глаза одинокого вампира, жаждущего горячей людской крови.
— Я тут, — услышал он знакомый голос.
— Где? Ты видишь эти точки?
— Я тут. Это у меня зрение ночное включено, — последовал лаконичный ответ.
— Где мы?
— Не могу определить пока. Мы находимся в карстовой пещере приблизительно в пятидесяти метрах от поверхности земли. Связи здесь нет. Однако есть вода, какое-то подземное озеро.
— А сколько времени мы здесь находимся?
— Около десяти минут.
— А папа, папа где?
— Его с нами не было. В последнюю минуту перед перемещением он стоял напротив и, видимо, остался в Гебекли Тепе.
— А нас далеко унесло?
— Судя по времени перемещения, да.
— А мистер Рихтенгден?
— Справа от тебя в двух метрах. Пока без сознания.
Послышался шорох. Это наконец зашевелился и кряхтя поднялся Хенрик.
Со всей осторожностью внезапно ослепших и боящихся потерять друг друга людей они - под руководством всевидящего Димона - соединили руки и, выстроившись в живую цепь, медленно побрели за пытающимся определить направление киборгом.
Он молча шел, не обращая внимания на темноту и отчаяние, поселившееся в душе его спутников. Дима был одержим единственной мыслью - успеть найти выход и проложить маршрут до того момента, как его возможности исчезнут вместе с быстро падающей энергией, сжигаемой на работу оптического имплантного преобразователя. В темноте для полноценной оценки пути требовалась высокая концентрация излучения, и Дима сжигал и сжигал килокалории из своего тела...
Через час отряд приноровился идти друг за другом. Мужчины в полной тишине, нарушаемой только звуком капели с потолка и тихим шелестом близкой и не видимой для них воды находящегося рядом водоема, без истерик и ненужных обсуждений шли по скользким камням осторожной походкой бывалых следопытов.
Спустя три бесконечных часа, когда силы были на исходе и хотелось разжать руки и упасть, дав остальным уйти, оставшись в этой кромешной мгле вечной могилы навсегда, людям наконец показалось, что стало немного светлее. Будто в мире беспросветной ночи кто-то всемогущий прибавил немного серой тональности в этот мрак потустороннего, полного тишины мира.
Впереди шумно перевел дыхание Дима.
— Мы находимся в семи метрах под поверхностью земли недалеко от города Вальядолид, полуостров Юкатан, Мексика.
— Чичен Ица, — благоговейным шёпотом произнёс Хенрик.
— Млять, — отреагировал Иван. В его реплике благоговение
***
Глубокий подземный водоём мерцал фосфоресцирующим планктоном, освещая мертвенным светом уходящее вверх циклопическое сооружение. Огромная пирамида господствовала в Великой пещере. Подняв голову, друзья увидели теряющуюся в бесконечном далеком далеке вершину, словно опоясанную каменной стеной… та куполом спускалась вниз к основанию и исчезала в темноте.
— Мы у подножия самой древней части пирамиды Кукулькана. Только в начале двадцатого века выяснили, что древние майя строили пирамиды по типу русской матрёшки. А в 2006 году после проведения трехмерной электротермографии обнаружили эту — третью, самую маленькую. У ее подножия мы сейчас и находимся, — сообщил Хенрик.
Дима тихо перевел. Ваня пожал плечами.
Измученным парням было все равно. Первый сжёг весь свой запас и страдал от голода, у второго немилосердно болела рука, и он с большой долей вероятности подозревал перелом.
Они передохнули и молча полезли вверх по скользким высоким ступеням, покрытым противным на ощупь мхом и слизью. Дима замыкал, страхуя. В момент очередной передышки Иван услышал смачное чавканье. Оглянувшись, парень увидел что-то… что-то шевелящее толстым белым полупрозрачным телом, исчезающее… во рту Димона.
****!
— Эээ, — начал было он более цензурное выражение обуревавших чувств.
— Спелеофауна, — констатировал невозмутимый немец. — «Gymnomus». Богаты белком.
Ванька встрепенулся и, охнув от резкой боли в руке, спустился на две ступеньки вниз, вопрошая:
— Ты чо, совсем своими кибергизированными мозгами в тундру поехал? Мы здесь что - месяц на прогулке? Я тоже жрать хочу, но дерьмо не жру! — в этот момент он очень напоминал отца...
— Мне надо. Двадцать процентов. Энергия. Пополнить. Не запрещай, — услышал он сквозь ускорившееся чавканье.
Ивана мучительно передернуло, но запрещать он не полез.
Если Дим говорит, значит и правда надо.
Наконец, они оказались на верхней площадке у темного и мрачного входа под широкую арку. Справа и слева в сумраке вечной ночи какими-то отдельными мазками появлялись и исчезали барельефы птиц, ягуаров, людей — но эти тайны не интересовали сейчас даже Хенрика, ни разу не снявшего с шеи свой фотоаппарат. Он огляделся и как бы между прочим заметил:
— А ведь каменная кладка стен сложена из идеально составленных блоков. Я могу биться об заклад, что в зазоры между ними не всунуть не то что нож - лезвие бритвы!
— Угу, бейся,— прошептал Иван. — На спор, с «Gymnomus», богатыми белком...
***
В ожидании скорого освобождения из каменного плена Хенрик при помощи Димы преобразовал видеокамеру в небольшой, но мощный фонарь, и теперь слезящиеся от непривычно резкого света мощной лампы глаза медленно округлялись при виде увиденного...