Сказка Ветра
Шрифт:
Я распахнул холодильник, и на меня тут же уставился сидящий на полке Костик. Он заулыбался мне.
– Спасибо за пряник.
– Не за что, - отмахнулся.
– Слушай, у нас мясо есть?
– Какое?
– посерьезнел Костик.
– Копчененькое!
– заверещал Пурген.
– Момент!
– и Костя начал рыться в холодильнике.
– Нету, - через минуту сообщил он.
– Никакого мяса нету.
У Пургена были такие глаза, что мне показалось, он сейчас заплачет.
– Зато колбаса есть, - сказал холодильный.
– Давай!
–
Костик протянул мне палку колбасы, и я отрезал Пургену сразу грамм двести.
– Мало, - пробурчал он и набросился на еду, будто не ел, по крайней мере, недели две.
Я поблагодарил Костика за помощь и захлопнул холодильник.
– Не любят, не кормят, не ценят, - бурчал Пурген, не переставая жевать.
Я сделал вид, что не заметил его оскорбленных речей и пошел собираться на занятия. На сегодня Захар мне встречи не назначал, и я решил, что вполне могу пойти в университет. Получить образование, к которому столько стремился, мне все-таки хотелось.
Весь день я старался избегать Уха, потому что знал, что он начнет задавать вопросы. Конечно, он мой друг и я его очень люблю. Но, во-первых, где гарантия, что он не примет меня за психа, во-вторых, если поверит, что я волшебник, это может быть для него опасным. А подвергать друга опасности я отчаянно не хотел.
А вообще, день прошел из рук вон плохо. Мне показалось, что все окружающие так далеки от меня, что нас с ними вдруг разделила упавшая невидимая, но ощутимая стенка, что эти люди не знают и половины того, что делается в мире.
Да, денек начался поганенько, к тому же я успел поцапаться с Писой, которая после того, как стала новой любимицей ОЖМщика, все время была со мной излишне любезной, так как заняла мое место. Да еще и сам Родион Романович подпортил настроение, напомнив, что я должен ему сказку. Ну какую сказку? О какой сказке может идти речь, когда у меня самого жизнь превратилась в сказку? Но преподавателю я, естественно, ответил, что тружусь в поте лица. Не знаю, поверил ли, да мне, в общем, было все равно. К сроку обязательно напишу эту сказку-мучительницу…
– А ну стоять!
– меня догнал Сашка, когда закончилась последняя пара и я пытался смыться из аудитории.
– Стою, - послушно остановился я в дверях.
Бардаков растерялся.
– Ну… э-э…ты…это… Не стой, просто не сбегай.
– Ладно, - согласился я, и мы вместе пошли по коридору к выходу.
– Я с тобой уже два дня пытаюсь поговорить. А ты исчезаешь, - начал Сашка.
– У тебя что-то не так, я же вижу. Знаешь, когда я вчера тебе звонил, твоя бабушка поделилась опасениями, что ты подсел на иглу.
Я расхохотался.
– Не вижу здесь ничего смешного, - обиделся он.
– Не подсел я. Могу поклясться на Библии.
– Ты же некрещеный.
– Ух, все нормально, - сказал я.
– Просто у меня дела.
– Какие дела?
Врать Сашке было непривычно и не хотелось. Но после посвящения в ученики я окончательно убедился, что правду говорить не следует. И, хотя
– Я с девушкой познакомился.
– Она, что, чумная? Ну, познакомился, а таинственность зачем?
– Не хочу ни с кем из своих ее знакомить. Пока.
Сашка вздохнул и спросил:
– Ну и как ее зовут?
Я попался. Бабушке напридумывал про Лапникова, а Уху про…
– Александра. Ее зовут Александра.
…Про Александру.
Сашка посмотрел на меня и, кажется, решил поверить.
– Она хоть красивая?
– спросил он.
– Ага, - я почему-то представил себе Пургена, - глаза большие-большие.
Сашка удовлетворенно хмыкнул. "Поверил", - окончательно убедился я.
Мы вышли на крыльцо универа. Сегодня дождя не было, но пасмурность уходить не собиралась.
– Работу пойдем искать?
– предложил Ухо.
– Прости, не могу, - мне еще столько магических книг предстояло прочесть, что тратить время было нельзя.
– А может, твоя Александра - старая баба, и ты собрался жить с ней как альфонс? Где ты деньги-то возьмешь?
Старая-то она старая. То есть он. Захар. Я не стал вдаваться в подробности, а просто попросил:
– Не поджучивай, - и тут я увидел у дороги знакомую черную "Волгу", рядом с которой стоял мужчина в светлом плаще, надвинувший шляпу на глаза.
– Все, мне пора.
– Как - пора?
– не понял Ухо.
– Нам же по пути.
– За мной приехали.
– Кто?
– Ее папа!
Пока Бардаков хлопал глазами, я сбежал по ступенькам и запрыгнул в "Волгу". Захар сел за руль, и мы уехали. Я готов был провалиться сквозь землю.
– Надеюсь, ты ему ничего не сказал?
– спросил Захар.
– А если сказал?
– Его уберут. Не мы, так из Москвы пришлют.
– Что?!
– я задохнулся от возмущения.
– И это белая магия?!
– Так сказал ты ему что-нибудь?
Я надулся, сложив руки на груди.
– Сказал?
– Нет. Никому и ничего.
– Отлично. А книги спрятал?
– Домовому отдал. Он спрячет.
– Хорошо.
Я был зол как никогда. Белая магия представлялась мне как добрая магия, но здесь ничем таким добрым и не пахло, раз они убирали свидетелей. Может, белой магии дали название индийцы? У них цвет траура белый…
Похоже, Захар почувствовал мое настроение, потому что замолчал. А мне было грустно. Я еще и не маг вовсе. Прошло всего несколько дней, как я узнал о себе правду, а я уже лишился друга. Скажите, почему лишился? Знаю, многие умудряются дружить, держа все самое сокровенное в себе, но только не мы с Сашкой. Дружили мы много лет. Бывало, что ссорились. И почему, вы думаете, скандалили? Из-за недоговорок. Если кто-то что-то не рассказывал другому, это была кровная обида. А теперь… Теперь я нагло врал прямо в глаза, как хорошо подметила моя бабушка. Может, Ухо и поверил сегодня. Я был уверен, что он хотя бы попытался поверить. Но что потом? Завтра?