Сказка Ветра
Шрифт:
В это время наши четыре свечи начали кружиться, отбрасывая на крышку стола причудливые тени. Так продолжалось, примерно, минуту. Потом свечи замерли, а их пламени разгорелись сильнее. Они переплетались и удлинялись. А сами свечи вдруг приблизились друг к другу и… срослись! Над столом повисла одна толстая свечка, горящая ярким алым пламенем. Она дернулась и опустилась в центр стола.
"Зачем вся эта показуха?
– думал я.
– Чтобы запугать? Бесполезно. Заставить восхищаться своим могуществом? Не восхитили. А что дальше-то? Свечка расплавится и растечется
Наконец, заговорил Красов. Он указал на меня:
– Позвольте представить Вам, достопочтенные, потомка мага Ветра Дениса Ветрова, недавно ставшего учеником Титова, желающего стать полноправным магом Стихии.
Три бледных при свете одной, хоть и большой свечи лица уставились на меня с холодным интересом. Казалось, их взгляды говорили: "Это может быть забавным, а если нет… уничтожить его мы всегда сумеем".
Повисла пауза.
"Придурки", - окончательно и бесповоротно решил я. Думают, я больше перепугаюсь, если дольше посижу? Черта с два, мне сиделось очень даже комфортно.
На этот раз заговорил один из Стихий, начинающий лысеть брюнет лет пятидесяти. Его голос зазвучал как гром в полной тишине, нарушаемой лишь треском свечи.
– Алексей Почвин, - представился он, даже не смотря на меня.
– Маг Земли. Прибыл по вызову из Новосибирска.
Он замолчал, взглядом передав эстафету светловолосому мужчине лет тридцати пяти-сорока.
– Сергей Огнев, - назвался он.
– Маг Огня. Прибыл из Москвы по вашему вызову.
– Людмила Водуница, - произнесла черноволосая короткостриженая женщина, возраст которой определить я так и не смог. Но потом понял, в чем проблема. Когда мне предлагали избрать бессмертие, они обмолвились, что из магов Стихий его выбрал лишь один, вернее одна.
– Маг Воды, - продолжила она.
– Прибыла из Сочи.
Эта женщина была единственной, кто, говоря, смотрел на меня. И я понял, почему же так трудно определить ее возраст: у нее было лицо молодой женщины и печальные глаза повидавшей жизнь… старухи.
Она замолчала и начала вновь, но в ее тоне больше не было официальности, от которой меня уже начало подташнивать:
– Интересно посмотреть на внука Егора… Если честно, не похож ни капли. Но внешне ничего. Мне нравятся его глаза… Ха! Похоже, он считает нас кучкой припадочных!
"Ба! Да у нее не глаза, а рентген!"
Захар бросил на меня умоляющий взгляд: "Молчи, прошу тебя, молчи!"
Я поджал губы и смолчал, но со своими глазами мне ничего сделать не удалось, и я отбил ее взгляд своим, не менее наглым.
– Как давно проснулся твой дар?
– серьезно спросил маг Земли.
Я не хотел отвечать и не хотел вообще разговаривать с этими людьми. Я всегда доверял первому впечатлению. А о магах Стихий оно у меня сложилось далеко не такое положительное, как, по идее, должно было бы быть.
Но отвечать все же пришлось.
– Шесть
Водуница откровенно расхохоталась. Огнев поморщился, а Почвин возмущенно воскликнул:
– Пять лет со дня смерти Егора, а вы начали учить его преемника меньше недели назад?! Да как мы можем сразиться с Темным Властелином, когда наш Ветер ничего из себя не представляет?!
– Беспомощен, как младенец, - добавила Вода.
– Да он и есть новорожденный маг. И не известно, маг ли, - вставил Огонь.
– Как еще свечку сумел зажечь…
Я видел, как на скуле Захара заиграл желвак, но он сдержался. А я нет. Я вообще болезненно реагирую на оскорбления. В школе со мной никто не смел спорить, потому что я мог заспорить… ну, если не до смерти, то до истерики точно.
– Как-то вот сумел, - неожиданно для всех я заговорил. Очевидно, сдерживался я слишком долго, потому как слова полились из меня как из рога изобилия, и никакой испуганный взгляд Захара не мог меня заставить закрыть рот.
– И это значит, что я что-то да из себя да представляю. Отчего вы так удивлены, что я зажег эту дурацкую свечку? Очевидно, вам понадобилось гораздо больше времени, чтобы обучиться этому. Кстати, я успел познакомиться не только с этим, - легкий взмах руки - и огромная свеча погасла.
Комната погрузилась в полную темноту. Свечку зажег Огнев, едва прикоснувшись к ней.
– Должен признать, - без всякой важности в голосе произнес он, - управляться с огнем я научился через месяц.
Почвин пожевал губу.
– Я с землей через три недели, - нехотя признался он.
– А я ос водой через двадцать дней, - задумчиво произнесла Водуница. Она скривилась.
– Что ж, парень, должны признать, ты быстро учишься. Я видела, как начинал твой дед. Ему потребовалось больше месяца, чтобы ветер полностью подчинился ему, и не устраивал неприятных сюрпризов. Ветер категорически не желал его слушаться. Сколько ты пробыл на Облачной?
Я не знал и вопросительно посмотрел на своего наставника.
– Пять минут, - ответил он.
После этого у всех, включая Красова и Сырина, отвисли челюсти.
– Это так много?
– неуверенно спросил я.
– Очень?
– Очень, - сказала Водуница, изумленно глядя на меня.
– Очень… очень мало! Пять минут… Твой дед совладал с ветром на вторые сутки, и то не окончательно.
– Я не знал, - прошептал Захар и тоже посмотрел на меня так, будто видел впервые.
– Еще бы, - хмыкнула она, - его учила я.
Я почувствовал себя совершенно не уютно. Похоже, я переплюнул деда. Да еще как! Но, по крайней мере, маги Стихий больше не смотрели на меня как на пустое место.
– Можешь закружить этот столик?
– спросил меня Почвин.
Я пожал плечами.
– Могу.
На этот раз никаких лишних жестов я не делал, только пожелал, и стол закружился, слегка приподнявшись над полом, а ветер заиграл волосами присутствующих (кроме Красова, конечно, он же был лыс, как яйцо).
Когда я остановил ветер, Почвин вздохнул и торжественно заявил: