Сказка вороны

Доппельгангер Аноним

– А ты сама не можешь догадаться?

– Скромен!
– похвалила его ворона.
– Растeшь, стало быть. Но желания твои исполнять мне ещe пока рано. Тебя ведь ещe не пытали, по-настоящему не заставляли меня предавать.

– Шутишь, - понял Алекс, - "выворот, на шиворот".

– Тебе ещe нет тринадцати, - объяснила ему ворона, шутки отставив в сторону.
– Потерпи - недолго осталось. Я в твои годы и не такое терпела, и дооолго терпела, а тебе вот удача улыбнулась так.

– Хорошо, потерплю, - согласился с ней Алекс.

– Вот именно. Поживи, наберись желаний.

И всe. Алекс словно ни с кем и не разговаривал. Опять его угораздило отвести взгляд в сторону, а когда вернул его назад, вокруг никого уже не было. Только лес.

Тринадцать лет Алекс "отметил" в милиции, на дознании. Нет, от него

не требовали "заложить ворону", как пыталась недавно накаркать его загадочная подруга, способная принимать различные облики и усилием мысли перекрашиваться в белое оперение; от него требовалось кое-что другое, связанное с недавними событиями, бездушным предателем Вовой (впоследствии Вова обнажил перед братишкой своe истинное лицо. Алекса аж передeрнуло всего от ужаса, когда Вова снял с себя маску); хотя по сути не такой уж он и предатель: его Большая Мафия состояла из двух человек, так что теперь, когда лучшего друга, Пальца, не стало, Мафия потеряла цвет.

И сразу, после допроса, как только Алекса ввели в одиночную камеру и захлопнули за ним дверь, Алекс понял, что в этот раз в камере он не один. То, чего не видел он уже несколько нелeгких недель, теперь сидело с ним в одной камере... Только, судя по всему, данная ворона была вольной птицей, и умела просачиваться сквозь стены, раз маленький Кузя (пиздюк), сразу как встретил старшего брата Алекса, чтоб отдать ему сапог (немного позже им повстречается пятeрка ГМНА и Вова, на каждом полуслове перебивая малыша, кое-что расскажет этой пятeрке о своeм младшем брате-недотeпе), поведал, как его Алекс "разговаривал с вороной" ("разговаривал с белой вороной", имеется в виду, "человек окончательно поссорился с головой").

– Теперь ты всемогущ, - раздался из сидящей в углу чeрной вороны обычного роста знакомый каркающий голос, - я тебе просто-таки завидую, Алекс.

– Чe ты орeшь!
– как можно тише прикрикнул тот на неe шeпотом.

– Ни тебя не меня не слышат, когда мы разговариваем, - не меняя голоса произнесла птица.
– Больше таким ошибочкам, какая произошла с пиздюком Кузей, не бывать. Больше наше общение никто не услышит, можешь мне верить.

– Ну и что, - незаметно ухмыльнулся Алекс, хоть ему это и было трудно проделать разбитыми губами, - ты желаешь у меня что-то спросить?

– Скорее всего, - отвечала птица.
– У тебя ведь, я так думаю, имеются кое-какие желания.

– Всего одно, - ответил Алекс, перестав ухмыляться.
– Чтоб ты сдохла.

– А ты хорошо подумал, прежде чем я его исполню? А ведь я его исполню на полном серьeзе!

– От тебя одни неприятности, ворона. Из-за тебя человек погиб!

– А ты задумайся лучше. Не являюсь ли я тобой самим, прилетевшим на импровизированной моим воображением "машине времени" из далeкого будущего? Задумайся.

– А чe тут думать? Если ты из будущего, то мне ничего не грозит, если ты подохнешь! Возможно, я в этом далeком будущем постепенно превращусь в ворону, "вернусь" в прошлое и повторю картину, "убив себя". Так или иначе, ворона, от тюрьмы да от с умы не зарекайся, ВСЁ может быть. Так что сдыхай спокойно и ни о чeм не думай.

– Я твой джин из бутылки, - последнее, что донеслось от вороны, перед тем, как она исчезла у Алекса на глазах. Впрочем, не одна она исчезла; всe вокруг Алекса погрузилось в кромешную глухо-слепую тьму почти так же, как когда-то, несколько недель назад, погрузилось вокруг Пальца. Только один единственный звук перерезал эту бездонную тьму... Впрочем, Алексу он показался таким же призрачным, как и всe, что окружало его последнее время. Возможно, этого звука, чем-то напоминающего собой отзвук шeпота "вороньего голоса", вовсе и не было. Но, "я наврала", несмотря ни на что пронзило слух Алекса почти как раскалeнной спицей ("любой человек готов отдать ВСЁ, желая спасти свою жизнь, - наверно, должен был подобный шeпот складываться в такие слова, - но ещe больше он может заплатить, желая чужую смерть; но... ещe больше он заплатит, если пожелает свою смерть").

– - happy end - -

Пробудил его не пинок брата, не подзатыльник мачехи; пробудило его какое-то приятное предчувствие...

Он, сам не зная почему, подскочил к окну, и тут же в глаза ему попался соседский хулиганистый малыш... Когда

Алекс выглянул из окна, малыш уже достал из кар- мана рогатку и нагинался за камнем. И совсем кстати в полушаге от ноги Алекса располагался зимний сапог его брата Вовы (второй сапог, помнилось Алексу, лежал под подушкой вечно незаправленного дивана мачехи), поскольку денeк сегодня выдался тeплым и до необыкновенности счастливым, хоть и Пятница 13-е (но Алекс просто-таки сердцем чувствовал надвигающийся на него Великий Потоп СЧАСТЬЯ, хоть и привык очень часто просыпаться в дурном настроении и вставать с постели не с той ноги). Но в этот раз Алекс осмотрелся по сторонам, чтоб из-за угла случайно не выглядывал глаз его троюродного брата, Вовы. Но квартира, как чувствовало сердце Алекса, была пустынна полностью, если не обращать внимание на тараканов, проскальзывающих то тут то там (если раньше Алекс и старался избегать возможности раздавить таракана, то теперь он их не собирался трогать тем более - живые всe-таки существа). И Алекс с удовольствием поднял с пола сапог, - пока Кузя поднял камень, зарядил им рогатку и чертыхнулся, как всегда промахнувшись, - аккуратно поставил его в нишу и отправился в спальню матери (хоть его троюродная тeтка и не являлась ему даже понятием слова "мать", но всe-таки усыновила) за вторым сапогом.

Позже Алекс повстречался и с Пальцем и с отвратительным братом Вовой (по отношению к Алексу он стал отвратительнее, чем был когда-либо; этаким мерзким гадким и бездушным типом, словно под его основной маской у него была ещe бездна масок, каждая из которых вомного раз превосходит предыдущую своей отрицательной стороной), и с кем он не встречался, каждый помогал ему РАСТИ, подниматься по бесконечной невидимой лестнице всe выше и выше. И чем неприятнее выглядела со стороны жизнь Алекса, тем больше счастья рождала в себе его душа, словно вместо вороны он напоминал собой некую бродячую собаку, на которую отовсюду валятся шишки, но несмотря ни на что, собака такая от них не уворачивается, а старается, чтоб ни одна из шишек не пролетела мимо.

От автора.

Мораль данного рассказа заключается в том, что, конечно, в мире существуют такие люди, у которых в квартире к примеру завелись тараканы, а они не покупают средства для борьбы с вредными насекомыми. Не покупают по той причине, что "живые всё-таки существа". Дак вот, эти люди чем-то ассоциируются у меня с Адамом и Евой. Они думают, что моль - это какая-то красивая бабочка, клещ - это такой миленький жучок (замечательное насекомое), а, когда к ним подлетит восхитительный комарик и присядет на тело, то они, скорее всего, пожалеют бедного-голодного комарика. Они подождут, пока он ни насытится и не полетит дальше по своим делам.

Эти люди не понимают, что существуют действительно плохие вещи. Мистически плохие, которые не разгаданы наукой. То есть, даже если эти люди возьмутся за ум, начнут изучать науку, чтобы научиться отличать хорошее от плохого, всё равно найдётся, чем можно их обмануть. К ним подлетит какая-нибудь ворона, говорящая человеческим голосом и скажет: "Давайте с вами поиграем в игру? Что, вы не играете в игры? Но это неважно, потому что мне удалось привлечь ваше внимание к своей особе, и это невольно означает начало игры". И что им в конце делать? Становиться всеми этими плохишами (педобиром Пальцем и ко), которые всё время бредят про ворону, словно они всемогущие и демоническая ворона исполняет их желания? И кто он такой - жертва плохишей? Он зло, как эта ворона и ему нужно пожелать, чтоб ворона сдохла, и тогда он сдохнет сам, так как ворона является его мозгами? А день сурка не материализуется в реальности, если приказать такой вороне, чтоб она самовыпилилась. Потому что реальность - это не сказка. В реальности человек может только сгинуть, пропасть, а не вернуться назад, чтобы переиграть всё заново. К примеру, он проиграл и ему захотелось повторить прошедшее время заново, раз он так бездарно его спустил на свой проигрыш. Нужно же тут же вернуться и выиграть? Возвращаться до тех пор, пока действие игры не обернётся удачей. Понятно, что он превратится в геймера, в дрочера, который завис на одной и той же игре, пытаясь хоть раз её победить. Но в реальности никогда не повторяется прошедшее время. Геймер будет только проигрывать, а время будет бежать и, согласно неизученному закону мистики, постепенно ускоряться, ускоряться и ускоряться.