Сказка

Кинг Стивен

Она не замедлила движения, просто наклонилась и ударила его своей ручищей. Питеркин подлетел в воздух. Я мельком увидел его лицо, на котором застыло выражение крайнего изумления, а потом он разделился на две части. Удар Красной Молли был так силен, что буквально разорвал его пополам. Он, должно быть, подлетел в воздух футов на двадцать, разбрасывая вокруг внутренности. Я снова вспомнил Румпельштильцхена, просто не мог не вспомнить.

Красная Молли ухмыльнулась, обнажив свои заостренные зубы.

Слава Богу, они не нашли мой рюкзак. Он все еще лежал в зарослях ежевики. Шипы

в кровь исцарапали мои голые руки, пока я вытаскивал его, но я их не чувствовал. Один из ремней, на которые был застегнут рюкзак, выскользнул легко, но другой застрял. Я разорвал его и вытряхнул наружу банки сардин, банку джема, банку соуса для спагетти, наполненную собачьим кормом, рубашку, зубную щетку, пару трусов…

Йота схватил меня за плечо. Мой маленький отряд водяных воинов спустился вместе с ним по лестнице вопреки моему приказу, но в конечном итоге это было к лучшему.

— Глаз, бери их и беги! Фрида неси сам. Те, у кого еще есть вода — бегите сзади! У ворот крикните: «Откройся во имя Лии из Галлиенов!» Запомнил?

— Ага.

— СЕЙЧАС ТЫ УМРЕШЬ! — закричала Красная Молли звучным баритоном, усиленным могучими легкими.

— Тогда идите!

Глаз махнул мясистой рукой остальным.

— Давайте, вы все! Спасайте свои жизни! — большинство так и сделали, но Аммит остался. Похоже, он назначил себя моим опекуном.

Спорить с ним не было времени. Я нащупал пистолет Полли и извлек его вместе с еще несколькими банками сардин и упаковкой «Набиско Хани Грэмс», про которую начисто забыл. Красная Молли остановилась в тридцати футах от лестницы Троллейбусного дома и слезла со своего высокого сиденья, одна ее рука была по локоть вымазана кровью Питеркина. Аммит встал передо мной, что было проблемой, если только я не собирался выстрелить ему в голову. Я оттолкнул его в сторону.

— Аммит, подвинься!

Не обратив на это никакого внимания, он бросился на Красную Молли с яростным ревом. Он был крупным мужчиной, но рядом с великаншей выглядел ненамного крупнее Питеркина, который сейчас лежал мертвый, разорванный на две части выше по улице. На мгновение она была слишком удивлена этим неожиданным нападением, чтобы двигаться. Аммит воспользовался этим преимуществом — схватил ее за одну из широких подтяжек, подтянулся повыше и вцепился зубами в ее руку чуть выше локтя.

Взвизгнув от боли, она схватила его за копну грязных волос и оторвала от себя. Потом сжала кулак и ударила его не в лицо, а прямо сквозь него. Его глаза вылетели из головы в двух разных направлениях, словно не желая видеть красную дырку, где прежде были его нос и рот. Она подняла его, покачала взад-вперед, как марионетку, а потом швырнула в сторону кладбища, из ее укушенной руки веером хлестала кровь. Аммит был мускулистым и бесстрашным, но она разделалась с ним так легко, словно он был всего лишь ребенком.

Потом она повернулась ко мне.

Я сидел на мощеном тротуаре Галлиеновской улицы, расставив ноги и сжимая обеими руками автоматический пистолет Полли 22-го калибра. Вспоминая, каково было чувствовать его дуло, приставленное к моему затылку. Я снова подумал о Румпельштильцхене и

о том, как сильно Полли напомнил мне того сказочного гнома: «Что ты мне дашь, если я превращу твою солому в золото?» Полли сразу убил бы меня, заполучив сокровище мистера Боудича, и столкнул бы в волшебный колодец, спрятанный в сарае.

Лучше всего я помню свою надежду на то, что этот маленький пистолет остановит гиганта так же, как маленький камень Давида остановил Голиафа. Это могло случиться, если бы он оказался заряжен. Но из него уже дважды стреляли прежде, в менее волшебном мире.

Она шла ко мне, по-прежнему ухмыляясь. Из ее укушенной руки текла кровь, но ее, казалось, это не волновало. Может быть, последний укус Аммита вызовет инфекцию, которая убьет ее, если я не смогу.

— Никакой ты не принц, — сказала она своим рокочущим баритоном. — Ты жук. Просто жук. Сейчас я наступлю на тебя и…

Я выстрелил. Пистолет издал вежливый хлопок, не намного громче, чем пневматическая винтовка «Дейзи», которая была у меня в шесть лет. Над правым глазом Красной Молли появилась маленькая черная дырочка. Она попятилась, и я выстрелил в нее снова. На этот раз дыра открылась у нее в горле, и когда она взвыла от боли, из этой дыры хлынула кровь. Она лилась под таким сильным давлением, что выглядела твердой, как древко красной стрелы. Я выстрелил снова, и на этот раз черная дыра, ненамного больше точки, которую вы ставите в конце предложения, появилась в центре ее носа. Но ничто из этого ее не остановило.

— ТЫУУУ! — закричала она и потянулась ко мне.

Я не отступил и даже не попытался увернуться, это не дало бы мне прицелиться, а бежать было слишком поздно. Она бы догнала меня парой гигантских шагов матушки Мэй [240] . Перед тем, как она смогла дотянуться и схватить меня за голову, как схватила Аммита, я выстрелил еще пять раз подряд. Каждый выстрел попадал в ее открытый, кричащий рот. Первые два — может быть, три — унесли с собой большую часть ее зубов. В «Войне миров» наше самое совершенное оружие ничего не сделало, чтобы остановить неистовствующих марсиан — их убили земные микробы. Я думаю, что Красную Молли не убила ни одна пуля из маленького пистолета Полли, даже все восемь вместе — все патроны, оставшиеся в обойме.

240

Матушка Мэй — злобная великанша из мультсериала «Юные титаны».

Думаю, она просто проглотила свои разбитые зубы — и подавилась ими.

5

Если бы она упала на меня, ее вес, возможно, не дал бы мне сдвинуться с места, пока не подоспели бы Келлин и его ночные солдаты, или убил бы сразу. Она весила не меньше пятисот фунтов. Но она вначале упала на колени, задыхаясь и держась за горло, из которого лилась кровь. Ее глаза невидяще выпучились. Я снова сел на задницу, повернулся на бок и встал. Ночные солдаты приближались, я уже не успевал обогнать их на пути к воротам, а магазин пистолета был пуст.