Сказка
Шрифт:
Если Радар видела или чувствовала что-то из этого, ее это, похоже, не беспокоило — возможно, она просто наслаждалась своей новой силой, — но я тревожился все сильнее. Было все труднее не думать о Лилимаре как о живом существе, разумном и решившем не отпускать нас.
Улица перед нами заканчивалась ущельем с крутыми склонами, полным щебня и стоячей воды — еще один тупик. Повинуясь внезапному импульсу, я свернул в переулок, такой узкий, что задние колеса трицикла соскребали ржавые хлопья с кирпичных стен. Радар шла впереди меня. Внезапно она остановилась и начала лаять.
— Что там? — спросил я.
Она снова залаяла и села, навострив уши, глядя в переулок, на дождь. А потом из-за угла улицы, на которую примыкал переулок, донесся высокий голос, который я сразу узнал.
— Привет тебе, спаситель насекомых! Ты все еще сердитый мальчик или теперь ты напуганный мальчик? Который хочет убежать домой к мамочке, но не может найти дорогу?
За этим последовал взрыв смеха.
— Я смыл твои следы щелоком, ясно? Давай посмотрим, сможешь ли ты найти выход из Лили до того, как ночные солдаты выйдут на охоту! Для меня это не проблема, я знаю эти улицы как свои пять пальцев!
Это был Питеркин, но мысленным взором я видел Кристофера Полли. У Полли, по крайней мере, была причина желать мне зла — я сломал ему руки. Но что я сделал Питеркину, кроме того, что заставил его перестать мучить огромного красного сверчка?
Опозорил его, вот что. Это было все, что я мог придумать. Но я знал то, чего он почти наверняка не знал: умирающая собака, которую он видел на Королевской дороге, была совсем не той, с которой я путешествовал сейчас. Радар посмотрела на меня, и я указал на переулок.
— Взять его!
Ей не нужно было повторять дважды. Радар кинулась на звук этого неприятного голоса, разбрызгивая ржавую воду мощными лапами, и метнулась за угол. Раздался удивленный крик Питеркина, взрыв лая — того самого, который когда-то до чертиков напугал Энди Чена, — а потом вопль боли.
— Ты пожалеешь! — вопил Питеркин. — Ты и твоя чертова собака!
«Я еще доберусь до тебя, красавица, — думал я, крутя педали по узкому переулку. Я не мог ехать так быстро, как хотел, потому что ступицы задних колес постоянно царапали стены. — Я достану тебя и твою маленькую собачку» [197] .
197
Слова мисс Галч из сказки «Волшебник страны Оз».
— Держи его! — крикнул я. — Держи его, Радар! — если бы она это сделала, он мог бы вывести нас отсюда. Я заставил бы его так же, как заставил Полли.
Но когда я приближался к концу переулка, Радар снова появилась из-за угла. Собаки могут выглядеть пристыженными — любой, кто когда — либо жил с ними, знает это, — и именно так она выглядела в тот момент. Питеркин сбежал, но не остался невредимым. Радар сжимала в зубах приличных размеров кусок ярко-зеленой ткани, который мог быть вырван только из штанов карлика. Что еще лучше, я увидел на нем пятна крови.
Дойдя до
— Ты заплатишь за это! — закричал он, грозя мне кулаком. — Ночные солдаты начнут с того, что убьют твою чертову собаку! Но надеюсь, они не убьют тебя! Я хочу посмотреть, как Красная Молли выдерет у тебя кишки из живота на Честных играх!
Я вытащил револьвер 45-го калибра, но прежде, чем я смог выстрелить в него (учитывая расстояние, с которого я почти наверняка промахнулся бы), он издал один из своих отвратительных воплей, кувыркнулся назад в окно, обхватив руками коленки, и исчез.
— Что ж, — сказал я Радар, — это было захватывающе, не так ли? Что ты скажешь, если мы уберемся отсюда к чертовой матери?
Радар рявкнула один раз.
— И брось эту вонючую тряпку, пока она тебя не отравила.
Радар так и сделала, и мы пошли дальше. Когда мы проходили мимо окна, в котором исчез Питеркин, я высматривал его, надеясь, что он появится там как мишень в тире, но и в этом мне не повезло. Я думаю, такие трусливые ублюдки, как он, не дают тебе второго шанса… но иногда (если судьба окажется благосклонна) ты получаешь третий.
Я мог лишь надеяться на это.
Глава девятнадцатая
Проблема с собаками. Пьедестал. На кладбище. Городские ворота
Главная проблема с собаками (если, конечно, вы не бьете их и не мучаете) заключается в том, что они тебе доверяют. Ты — тот, кто дает им пищу и кров. Тот, кто может выудить писклявую обезьяну из-под дивана одной из своих умных пятипалых лап. А еще тот, кто дарит им любовь. Проблема такого безоговорочного доверия заключается в том, что оно сопряжено с грузом ответственности. Чаще всего это вполне нормально, но в нашей нынешней ситуации было совсем не так.
Радар явно вернувшаяся в лучшее время своей жизни, чуть ли не подпрыгивала от радости рядом со мной — а почему бы и нет? Она больше не была старой полуслепой немецкой овчаркой, которую мне приходилось везти сперва в тележке Доры, а потом в корзине на огромном трицикле Клаудии. Она снова стала молодой и сильной, смогла даже вырвать клок из штанов старого (но очень проворного) карлика. Она была легка телом и умом. Она находилась рядом с тем, кто давал ей пищу, кров, любовь. В ее мире все было просто прекрасно.