Сказки американских писателей
Шрифт:
Ему никто не ответил. Мистер Картер допил чай и не спеша вышел из комнаты, предварительно вымыв руки под невидимым краном.
Миссис Картер по-прежнему молчала. Бетти тоже не знала, что сказать, а говорить было необходимо — говорить что угодно, лишь бы не слышать того, что вот-вот начнется наверху.
И тут вдруг страшный вопль разорвал воздух.
— Боже праведный! — вскрикнула Бетти. — Что это? Он его искалечил!
Она вскочила с кресла, её глупенькие глазки испуганно забегали под стеклами очков.
— Я иду наверх! — сказала она дрожащим от ужаса голосом.
— Да, скорее наверх! — крикнула миссис Картер. — Идем скорей! Это не мальчик!
На площадке второго
НЕ ЛЕЗЬ В БУТЫЛКУ!
Фрэнклин Флетчер мечтал о роскоши и воображал себя среди тигровых шкур и прекрасных женщин. Тигровыми шкурами, в конце концов, он готов был поступиться. Но и прекрасные женщины, к сожалению, встречались редко и оставались недоступны. На службе и по соседству ему сплошь и рядом попадались дурнушки, кокетки, злючки или такие, что даже газет не читают. Других он не встречал. В тридцать пять лет он потерял всякую надежду и решил подыскать себе какое-нибудь хобби, что, разумеется, было весьма жалким утешением.
Он бродил по всевозможным закоулкам, заглядывая в витрины антикварных магазинов и лавок старьевщиков, и все никак не мог решить, что бы такое ему начать коллекционировать. В одном из таких закоулков он набрел на плохонький магазинчик, в пыльной витрине которого была выставлена одна-единственная вещь: корабль под всеми парусами — в бутылке. Чем-то этот парусник напомнил ему его самого, поэтому Фрэнк решил зайти и справиться о цене.
В магазине было совсем пусто. Вдоль стен стояло несколько обшарпанных полок, а на них множество бутылок, больших и маленьких, разнообразной формы, в которых содержалась всякая всячина, тем только и интересная, что находилась в бутылках. Пока Фрэнк озирался по сторонам, маленькая дверь приоткрылась и, шаркая ногами, вошел хозяин, сморщенный старикашка в затрапезной шляпе, который, казалось, был одновременно и удивлен, и обрадован появлением посетителя.
Он стал предлагать Фрэнклину букетики цветов, райских птиц, панораму битвы при Геттисберге, миниатюрные японские сады, даже высушенную человеческую голову — и все закупоренное в бутылках.
— А что в тех, на нижней полке? — поинтересовался Фрэнк.
— Да так, ничего особенного, — сказал старик. — Многие считают, что это сущая чепуха. Ну а мне лично нравится.
Он извлек из пыльного забвения несколько бутылок. В одной, похоже, была только засохшая мошка, в других — нечто напоминавшее конский волос, былинку или вообще бог знает что; некоторые были наполнены серым или желтоватым дымом.
— Здесь, — сообщил старик, — всякие духи, джинны, сивиллы, демоны и тому подобное. Кое-кого, пожалуй, было труднее загнать в бутылку, чем корабль в полном парусном вооружении.
— Да бросьте! Мы же всё-таки в Нью-Йорке! — воскликнул Фрэнк.
— Тем более можно ожидать любых джиннов в бутылках. Сейчас я вам покажу. Одну минутку. Что-то пробка туговата.
— Вы хотите сказать, что там кто-то есть? — спросил Фрэнк. — И вы собираетесь его выпустить?
— А почему бы и нет? — отозвался старик, прервав свои старания и поднимая бутылку к свету. — Вот здесь, например… Боже праведный! Вот уж действительно: «Почему бы и нет»! Глаза у меня слабеют. Чуть было не открыл не ту бутылку. Очень уж гадкий в ней обитатель. Вот это да! Хорошо ещё, я не успел вытащить пробку. Поставлю-ка я его лучше на место. Надо бы запомнить — нижний правый угол. Как-нибудь на днях приклею этикетку… Вот здесь кое-что безобидное.
— А что там? — спросил Фрэнк.
— Должна быть самая прекрасная девушка на свете, — ответил старик. —
— Что ж, с научной точки зрения я… — начал было Фрэнк.
— Ну, наука — это ещё не все, — перебил его старик. — Взгляните-ка.
Он протянул бутылку с чем-то крохотным, сморщенным, напоминавшим насекомое, едва различимым под слоем пыли.
— Приложите к уху.
В свисте, слабо напоминавшем голос, Фрэнк услышал: «Луизианец, Саратога, четыре к пятнадцати. Луизианец, Саратога, четыре к пятнадцати», — и так без конца.
— А это что такое?
— Это настоящая Кумская сивилла [72] — пояснил старик. — Очень любопытно. Она помешана на скачках.
— Да, очень любопытно, — согласился Фрэнк. — Но я бы предпочел ту, предыдущую. Я поклонник прекрасного.
Художник, в своем роде? — усмехнулся старик. — Послушайте: покладистый, расторопный, услужливый малый — вот что вам действительно нужно. Как этот, например. Рекомендую этого парня по собственному опыту. Он дельный малый и все вам устроит.
72
Кумская сивилла — наиболее известная из двенадцати легендарных прорицательниц, упоминаемых античными авторами.
— Да? — сказал Фрэнк. — Тогда где же ваш дворец, тигровые шкуры и прочее?
— Это все было, — заверил старик. — И все устроил он. Это была моя первая бутылка. Все остальное я получил от него. Первым делом — дворец, картины, статуи, рабов. И, как вы говорите, тигровые шкуры. На одну из них я велел ему доставить Клеопатру [73] .
— Ну и как она? — воскликнул Фрэнк.
— То, что надо. На любителя, если угодно, — ответил старик. — Мне это наскучило. Я сказал себе: «Маленький магазинчик со всякой всячиной в бутылках — вот чего бы мне хотелось». И велел ему все устроить. Он раздобыл мне и сивиллу, и того жуткого типа. Собственно говоря, всех их достал мне он.
73
Клеопатра (69–30 до н. э.) — последняя царица Египта из династии Птолемеев. Славилась красотой. Была любовницей Юлия Цезаря.
— И теперь он в этой бутылке? — спросил Фрэнк.
— Совершенно верно. Вот послушайте.
Фрэнк приложил ухо к бутылке. До его слуха донеслись жалобные причитания: «Выпусти меня. Ну выпусти. Пожалуйста, выпусти. Я все исполню. Выпусти меня. Я не принесу вреда. Выпусти, пожалуйста. Хоть ненадолго. Ну выпусти. Я все исполню. Пожалуйста…»
Фрэнк взглянул на старика.
— Он и правда там, — сказал Фрэнк. — Он там.
— А как же, — подтвердил старик. — Стал бы я продавать вам пустую бутылку, за кого вы меня принимаете? Честно говоря, эту мне бы и не хотелось продавать — из сентиментальных соображений. Просто магазин у меня уже давно, а вы мой первый покупатель…
Фрэнк снова приложил ухо к бутылке.
«Выпусти меня, выпусти меня. Ну, пожалуйста, выпусти. Я…»
— О Боже! — вздохнул Фрэнк. — И что, он всегда так?
— Вполне возможно, — сказал старик. — Я не прислушиваюсь. Предпочитаю радио.
— Ему там нелегко приходится, — посочувствовал Фрэнк.
— Может быть, — ответил старик. — Им, похоже, не нравятся бутылки. А мне — нравятся. Я от них просто в восторге. К примеру, я…
— Скажите, — перебил его Фрэнк, — он что, действительно безобиден?