Сказки детского Леса
Шрифт:
прыгали зайчики весной по полянке наполненной слёз
а один мохнатик был совершенно сам по себе обрадованным, так что даже не все понимали – чего это он, прыгал как куська кака и зайчатки вокруг конечно него
солнечная полянка и рядом кружок выстроившихся бойцов за непременное выживание в виде котят, медвежат и маленьких задумчивых верблюжонков
а ещё у кошки один раз были щенки от большой белой медведицы, они выросли потом и им мамка была не то что по пояс,
на полянке было жить – весело.
Прыгать по крошечным тюльпанам этой вселенной было занятием не из простых. К тому же возможность выжить предоставлялась далеко не всем желающим и попутный ветер часто уносил с собой лёгких окрылённых эльфов и жизни. Но скоро пошёл необходимый вжавший всё в землю дождь и стало полегче.
Толком не выжившим – всё не беда
Они ходят как обречённые на разбивание фарфоровые слоники
И не пытаются думать вечность
Может быть им повезло
А может быть это такая игра –
В прятки от всех сразу
И ещё – они были бы ласковые
Да вот только их просто нет.
Такой танк ещё был смешной
Ненужный никому
Потому что кончилась война
Он стоял засыпанный наполовину песком
И землёй
И на него приходили играть птицы и дети
Танк думал что теперь наверное спит
И не переживал
А дети лепили на его задраенных люках пасочки
И угощали не понимавших их птиц
Он смеялся от всей большой своей души, когда в тот раз был человеком. Только держал себя за голову и не мог вспомнить. Отчего так одиноко называется вселенная. А это просто дело было к утру.
Он посмеялся, посмеялся и потихоньку перестал. Потом распахнул позади огромные свои крылья, и тогда громко от боли во сне закричал
Хорошо, что доктор был рядом совсем – дежурил просто в эту кромешную ночь. И выручил.
Доктор прибежал растрёпанный с дежурного своего полусна в коридоре на лавочке. Прибежал и спросил быстро-быстро так: «Что? что?..».
Его это выручило. Он не разбился во сне. Проснулся и всё. И лежал с открытыми глазами, застывшими как сверкающая слезами сталь, в потолок. Доктор вогнал в него контузящий сознание аминозин.
И он потом, когда пришёл в себя, и не совсем находил место от боли, – не обижался всё-таки на доктора. Потому что если бы не тогда доктор, то он мог бы умереть от тоски.
Средневековый
Сошедший с него и больше не нужный
Забытый в пыли – обещал нам сегодня рассвет
А из нас рвётся к небу музыка
Почти невменяемые мы выбираемся ночью на божий свет
И не пустить нас может
Только
Мать сыра земля
Нескладушки-ладушки по зиме весной
Босиком по инею
Мальчик не живой
Как из нас по капелькам
Вытекает кровь
Посмотри немножечко глазки нам прикрой
Из далёка небушка по нам всем тоска
Больше мы не нужные – ручки из песка
Глазки из водички
Светлых озёр дня
А ты тоже сможешь же не убить меня?..
По закату ходит дрёма
И велит всем умирать
Тех кто не послушает – будет убивать
Он немилосерден к нам
Детям и старикам
Плёткой чёрных звёздочек
По больным вискам
Мы его не слушаем – нам больней всего
Самые родимые добрые его
Это не слёзы были красные, это закат был обезумленный кровью из всех его внутренних пор. Из всех пор его совести, из всех пор его исходившейся в муках совести. Может это такое неведомое никому больно, но закат умирал терзая надрезами своих глаз горизонт и окончательно с ним отчаявшееся небо. От радости по колено в крови стояли когда-то беспросветно добрые деревья. Песок катил в волнах опустевающего внутри ветра мёртвые, но двигающиеся и двигающиеся, уже непонятно зачем, песчинки. У заката стёртые до крови глаза, так что это совсем были не слезы…
Коготки по горлышку
Детскому скребут
Это сера кошенька
Мы погибли тут
Смотри малыш – это земля на которой мы с тобой жили и умерли
Им было всё равно кого из нас выследить
Нам было всё равно за что простить их
Только могилки у нас росточком не сходятся и этого