Сказки диспетчерских смен
Шрифт:
Девушка перекинула через плечо верёвку и направились вверх по склону.
«Бурлаки в предгорьях! – фыркнула Света, борясь с желанием выскочить и помочь. – Троллейбус бы не уволокли!»
Но это она так, от волнения.
Света перевела взгляд на старика и не поверила своим глазам: пока Снежка одолела несколько шагов, дед почти скрылся из виду высоко на буром склоне. Верёвка казалась бесконечным натянутым канатом, гудящим под порывами налетевшего ветра. Небо мгновенно заволокло серыми тучами. Ещё несколько мгновений, и ни старика, ни Снежки не стало видно.
– Что там? – крикнула Вика.
В
Растерянная Света не знала, что делать. Но, к счастью, это продолжалось недолго.
– Давайте, девчонки! – донеслось снаружи. – Света, привод!
Так это таинственный привод? Света погладила трепыхающийся шнур, пощекотала пальцем. Тот вдруг притих и ласково мазнул девушку по кончику носа. Было холодно, но приятно. Света засмеялась. Подошла, пританцовывая, к кабине и поднесла шнур к разъёму.
– Давай сюда, – сказала она, показав для наглядности пальцем, и отпустила холодную воздушную змейку. Та стремительно метнулась к отверстию и скрылась внутри.
Света повернула тумблер. Одновременно троллейбус затрясся, двинулся вперёд – Вика тронулась на аккумуляторах. Тонкий и полупрозрачный шнурок-змейка – привод – толстел и темнел на глазах. По нему прокатывались сгустки, похожие на аккуратные снежки. Как белые бусинки.
Непонятно сколько это продолжалось, но какое-то время спустя Света с удивлением осознала, что белые бусины теперь движутся в обратную сторону. Из разъёма в кабину, в салон и дальше, наружу, где взвихряли лежащий снежок этакой белой шрапнелью. Или дождём. И потихоньку лежащий белый покров начал истекать едва заметными струйками танцующих в воздухе снежинок. Струйки эти росли и ширились, сплетались растущей вверх колонной с разбросанными белыми прядями, которыми она втягивала в себя покров наметённых сугробов и с ровного наста и засыпанных ям, обнажая неправильный овал промороженной голой земли вокруг троллейбуса. Вобрав постепенно весь окружающий снег, колонна обрела очертания перевёрнутого большого конуса. С краёв повисшего на трёхэтажной высоте основания сыпалась белая пыльца, закручивалась вокруг боковых поверхностей и оседала на образующих плоскостях, трансформируясь теперь в правильный конус. И уже снизу вверх тянулись струи, восстанавливая status quo.
Троллейбус вдвинулся остеклением кабины в белую завесу, обернул её вокруг себя, и, не останавливаясь, направился дальше, в буран. Тупым веретеном во вращающемся снежном коконе.
Чуть погодя Вика надавила на педаль тормоза и открыла переднюю дверь. Внутрь мгновенно ворвался морозный вихрь, осыпав белым подножку и переднее сиденье. Вика наклонилась и высунулась в салон.
– Глянь, что там! – попросила она Свету, кивая на открытые двери.
– Что глянуть? – не поняла Света, подходя к кабине водителя и косясь на творившееся снаружи безобразие.
– Штанги. Ну, рога, – объяснила Вика.
– Знаю я, что такое штанги! – оскорбилась Света.
– Ну, теперь узнаешь заодно и что такое рога. – Вика хихикнула
– Не замужем, –
Она осторожно высунулась наружу, щурясь от нескончаемого слепящего глаза потока крохотных замёрзших капелек и тщетно стараясь прикрыть лицо рукой.
Шестиметровые штанговые токоприёмники, к удивлению Светы не болтались в воздухе под порывами ветра, а упирались невидимыми сейчас токосъёмными головками в такую же невидимую контактную сеть. А точнее, вместо штанг вверх тянулись два толстых рукава сталкивающихся между собой маленьких льдинок, будто два потока, соединённые в вышине с неразличимой отсюда небесной контактной сетью. Время от времени вдоль них сверху скатывались снежные заряды, распылялись кругами над крышей троллейбуса и слепящей белой пеленой мчались вокруг.
Кажется, всё в порядке.
Света нырнула в тепло салона и сказала Вике:
– Рога в порядке.
– Это радует.
В открытые до сих пор двери на задней площадке вошли двое. Снежка и старик в шубе. Прежде Света не разглядела то, что видела сейчас: у старика была роскошная белая борода и длинные усы, тяжёлые брови над озорными глазами и нос картошкой, чуть красный.
Вика закрыла двери.
Старик со Снежкой подошли к кабине.
– Добрый день, дочки. – Голос у старика оказался глубокий и приятный, с небольшой хрипотцой.
– Здравствуй, дедушка! – Вика заулыбалась во весь рот. Кажется, они были знакомы.
– Здравствуйте, – вежливо сказала Света.
Старик наклонился и стал отряхивать шубу от снега. Снежка со Светой кинулись помогать.
– Вы присаживайтесь, где удобней. – Света указала на ряд сидений. – Устали, наверное…такую вьюгу замутить!
– Спасибо, дочка. Понравилось?
– Ещё бы! Вы отдыхайте…
– А что это ты мне выкаешь? – спросил он вдруг к удивлению Светы. – С родными я всегда на «ты». Да и отдыхать пока некогда. Надо ехать, дел невпроворот.
– Да-да, сейчас поедем. – Света покраснела.
«Кстати, а куда ему нужно? – Как и со Снежкой, она никак не могла определить. Как и то, выдавать дедушке билет или нет? – И почему – «родня?»
Старик улыбнулся, собрав вокруг глаз морщинки, похожие почему-то на лучики света.
– А дай-ка мне билет, – сказал он. – Не те у меня года, чтоб «зайцем» ездить.
Из бокового кармана шубы вдруг высунулись длинные широкие уши и тёмно-серый нос. Покрытые шерсткой лапки требовательно забарабанили снаружи по карману.
– Надо же, – сказал дедушка, – заяц, а «зайцем» не хочет ездить.
Снежка и Вика рассмеялись. Пунцовая Света быстро провела машинкой над лапками и сунула в карман рядом с зайчиком билет.
Старик снял красную рукавицу, погладил зайку по лбу, затолкав поглубже в карман, чтоб не вывалился, и протянул Свете широкую, как лопата, ладонь.
Света выдала и ему билет.
– Поехали, дочка, – сказал дедушка Вике. Та послушно устроилась за рулём.
Троллейбус стал набирать скорость. Кабина чуть выдвинулась из белёсой круговерти, и казалось, что едут они в голую и пустую серость замёрзшей земли. А снаружи салона, бушевало кружево снежной метели, беспрестанно сбрасывая по сторонам вихри вьюг. И в заднее стекло было видно, как заметает белым пухом поля, дома, деревья, дороги…всё, мимо чего они ехали.