Сказки для маленьких. Часть 1 - от "А" до "Н"
Шрифт:
А он совсем смутился и спрятал голову под крыло, сам не зная зачем.
Он был очень счастлив, но нисколько не возгордился - доброе сердце не знает гордости; ему вспоминалось то время, когда все смеялись над ним и гнали его. А теперь все говорят, что он самый прекрасный среди прекрасных птиц.
Сирень склоняла к нему в воду свои душистые ветви, солнышко светило так тепло, так ярко...
И вот крылья его зашумели, стройная шея выпрямилась, а из груди вырвался ликующий крик:
– Нет, о таком счастье я и не мечтал, когда был еще гадким утенком!
Г. Х. Андерсен
Ганс
Была в одной деревне старая усадьба, а у старика, владельца ее, было два сына, да таких умных, что и вполовину было бы хорошо. Они собирались посвататься к королевне; это было можно, - она сама объявила, что выберет себе в мужья человека, который лучше всех сумеет постоять за себя в разговоре.
Оба брата готовились к испытанию целую неделю, - больше времени у них не было, да и того было довольно: знания у них ведь имелись, а это важнее всего. Один знал наизусть весь латинский словарь и местную газету за три года - одинаково хорошо мог пересказывать и с начала и с конца. Другой основательно изучил все цеховые правила и все, что должен знать цеховой старшина; значит, ему ничего не стоило рассуждать и о государственных делах, - думал он. Кроме того, он умел вышивать подтяжки, - вот какой был искусник!
– Уж я-то добуду королевскую дочь!
– говорили и тот и другой.
И вот отец дал каждому по прекрасному коню: тому, что знал наизусть словарь и газеты, вороного, а тому, что обладал государственным умом и вышивал подтяжки, белого. Затем братья смазали себе уголки рта рыбьим жиром, чтобы рот быстрее и легче открывался, и собрались в путь. Все слуги высыпали на двор поглядеть, как молодые господа сядут на лошадей. Вдруг является третий брат, - всего-то их было трое, да третьего никто и не считал: далеко ему было до своих ученых братьев, и звали его попросту Ганс Чурбан.
– Куда это вы так разрядились?
– спросил он.
– Едем ко двору "выговорить" себе королевну! Ты не слыхал разве, о чем барабанили по всей стране?
И ему рассказали, в чем дело.
– Эге! Так и я с вами!
– сказал Ганс Чурбан.
Но братья только засмеялись и уехали.
– Отец, дай мне коня!
– закричал Ганс Чурбан.
– Меня страсть забрала охота жениться! Возьмет королевна меня - ладно, а не возьмет - я сам ее возьму!
– Пустомеля!
– сказал отец.
– Не дам я тебе коня. Ты и говорить-то не умеешь! Вот братья твои - те молодцы!
– Коли не даешь коня, я возьму козла! Он мой собственный и отлично довезет меня!
– И Ганс Чурбан уселся на козла верхом, всадил ему в бока пятки и пустился вдоль по дороге. Эх ты, ну как понесся!
– Знай наших!
– закричал он и запел во все горло.
А братья ехали себе потихоньку, молча; им надо было хорошенько обдумать все красные словца, которые они собирались подпустить в разговоре с королевной, - тут ведь надо было держать ухо востро.
– Го-го!
– закричал Ганс Чурбан.
– Вот и я! Гляньте-ка, что я нашел на дороге!
И он показал дохлую ворону.
– Чурбан!
– сказали те.- Куда ты ее тащишь?
– В подарок
– Вот, вот!
– сказали они, расхохотались и уехали вперед.
– Го-го! Вот и я! Гляньте-ка, что я еще нашел! Такие штуки не каждый день валяются на дороге! Братья опять обернулись посмотреть.
– Чурбан!
– сказали они.
– Ведь это старый деревянный башмак, да еще без верха! И его ты тоже подаришь королевне?
– И его подарю!
– ответил Ганс Чурбан.
Братья засмеялись и уехали от него вперед.
– Го-го! Вот и я!
– опять закричал Ганс Чурбан.
– Нет, чем дальше, тем больше! Го-го!
– Ну-ка, что ты там еще нашел?
– спросили братья.
– А, нет, не скажу! Вот обрадуется-то королевна!
– Тьфу!
– плюнули братья.
– Да ведь это грязь из канавы!
– И еще какая!
– ответил Ганс Чурбан.
– Первейший сор, в руках не удержишь, так и течет!
И он набил себе грязью полный карман.
А братья пустились от него вскачь и опередили его на целый час. У городских ворот они запаслись, как и все женихи, очередными билетами и стали в ряд. В каждом ряду было по шести человек, и ставили их так близко друг к другу, что им и шевельнуться было нельзя. И хорошо, что так, не то они распороли бы друг другу спины за то только, что один стоял впереди другого.
Все остальные жители страны собрались около дворца. Многие заглядывали в самые окна, - любопытно было посмотреть, как королевна принимает женихов. Женихи входили в залу один за другим, и как кто войдет, так язык у него сейчас и отнимется!
– Не годится!
– говорила королевна.
– Вон его!
Вошел старший брат, тот, что знал наизусть весь словарь. Но, постояв в рядах, он позабыл решительно все, а тут еще полы скрипят, потолок зеркальный, так что видишь самого себя вверх ногами, у каждого окна по три писца, да еще один советник, и все записывают каждое слово разговора, чтобы тиснуть сейчас же в газету да продавать на углу по два скиллинга, - просто ужас. К тому же печку так натопили, что она раскалилась докрасна.
– Какая жара здесь!
– сказал наконец жених.
– Да, отцу сегодня вздумалось жарить петушков!
– сказала королевна.
Жених и рот разинул, такого разговора он не ожидал и не нашелся, что ответить, а ответить-то ему хотелось как-нибудь позабавнее.
– Э-э!
– проговорил он.
– Не годится!
– сказала королевна.- Вон!
Пришлось ему убраться восвояси. За ним явился к королевне другой брат.
– Ужасно жарко здесь!
– начал он.
– Да, мы жарим сегодня петушков!
– ответила королевна.
– Как, что, ка..?
– пробормотал он, и все писцы написали: "как, что, ка..?"
– Не годится!
– сказала королевна.- Вон!
Тут явился Ганс Чурбан. Он въехал на козле прямо в залу.
– Вот так жарища!
– сказал он.
– Да, я жарю петушков!
– ответила королевна.
– Вот удача!
– сказал Ганс Чурбан.
– Так и мне можно будет зажарить мою ворону?
– Можно!
– сказала королевна.
– А у тебя есть в чем жарить? У меня нет ни кастрюли, ни сковородки!