Сказки для маленьких. Часть 1 - от "А" до "Н"
Шрифт:
Зал наполнился суматохой и сутолокой, суетой и бегом, смехом и движением, ласковыми словами и любезностями, а надо всем – гремели лиры и надрывались скрипки. Королевский Маг пролил целый ливень серебряных звёзд, а громадный стол праздничного зала ломился от мяса, вина и цветов. Принц Тэл сидел во главе стола рядом с Королём, справа от них сидела Розанора, а слева – Джорн. Король обрушил на стол тяжёлый удар, от которого подпрыгнули хрустальные бокалы.
– Я её признал, – сказал Король, – по речи и осанке.
– Я её признал, – сказал Писец, – по стройности её изящных ног.
– Я её признал, – сказал Токо, – по высоте чела и свету
– А я признал по песне, которая внезапно зазвучала в моей груди, – сказал Джорн.
Тэг и Гэл хмуро уставились в свои тарелки.
– Ты балбес, – сказал Тэг.
– А ты дурак, – ответил Гэл.
Клод всматривался в тёмные углы за щитами.
– Где этот пустоголовый карлик, – спросил он Тэла, – который подкрадывается по ночам, как коты.
– Как коты или как кот?
– Как коты, – подтвердил Клод. – Кажется, что он сидит в шести углах сразу.
– Давно он тут при вас? – спросил Тэл.
– Месяца три, – ответил Клод и отпил из чаши. – Вдруг объявился и сразу прижился. Он знает толк в конях и псах, да и в людях разбирается получше меня. По этой причине проиграл я ему ларец самоцветов и, честное слово, не жалею. Люблю малого, сам не знаю почему, только вида не показываю. Эх, не стряслось бы с ним беды! Клод поднёс к губам ещё одну чашу, осушил её до дна и закрыл глаза.
– Квондо, сир, ушёл навсегда, – произнёс Тэл каким-то странно знакомым хрипловатым голосом.
Чаша со стуком полетела на пол, Клод подскочил, закрыл глаза, вновь открыл их и уставился на Тэла.
– Ты – Квондо?! – воскликнул он.
– Был им, – ответил Тэл.
Король выпил ещё одну чашу, и лишь тогда к нему вернулась речь.
– Послушай, Тэл, мне нравится вино, хоть кожей малость отдаёт оно. Скажу без хвастовства, что я в седле держусь прочней, чем стоя на земле. Я не люблю чудес – хватило б сил, я б колдунов извёл и запретил. Да, простота и грубость – мой порок, и милых дочерей не дал мне Бог. Прости, коль что не так – моя вина, но колдовство коварнее вина. Перед проклятой силой колдовства моя б не устояла голова.
Он снова отпил из чаши:
– Розанорой стал олень, Квондо – Принцем стал, кто ж в прекрасный этот день чары разорвал? А зачем их наводили – чем мы вдруг не угодили?
Он опять обрушил на стол мощный удар и потребовал тишины.
– Горькое и сладкое волшебство...– начал Клод. Он хотел найти рифму, но махнул рукой, – объединило великий дом Клода с великим домом Тэра, – и отпил из огромной чаши. – Я бы мог запросто обогнать и перепить этого человека в самый лучший день его жизни, хотя это к делу не относится... Сегодня мы видели чудо, только как его понять... Твоё слово, Тэл.
Он сел и снова встал с некоторым трудом.
– Предоставляю тебе слово, о юный Принц Тэл!– торжественно сказал он и снова сел.
Все глаза были прикованы к высокому юному Принцу, кроме глаз Тэга и Гэла, которые шёпотом переругивались между собой.
– Это у тебя не от сладкого запаха, а с перепою мозги размякли!
– А тебе надо было завести Дракона большим-большим ключом!
– Молчать! – рявкнул Клод, а Принц Тэл встал и начал рассказ о колдовстве, постигшем его сестру и его самого.
– Родитель мой, Великий Тэр Нортландский, был в юности шалун и сердцеед, – начал Принц. – Хорош он был и на пиру, и в битве, и ключики сумел он подобрать к полсотне нежных девичьих сердец.
– Ух! – ухнул Клод. – Валяй дальше!
– Случилось, что одна из этих дев была чернявой
И вот что случилось с нами. Год и двадцать дней назад мы с Принцессой Розанорой скакали в Пуще Гвайна. Солнце село, поднялся ветер, и мы заблудились. Выглянул лунный серп – в его свете мы заметили существо, которое лежало в траве подобно сдохшему или спящему ястребу, но не успел я сойти с коня, как оно вспорхнуло и пролетело перед глазами, оставив за собой след из страшных знаков. Это отвратительная ведьма в услужении Нэгром Яф напустила свои мерзкие чары, и мы застыли как каменные на каменных конях. Розанора превратилась в оленя, которого можно расколдовать только, если королю с тремя сыновьями удастся загнать его, но и тогда она не вспомнит и не сможет назвать своего имени. И лишь в тот день и час, когда один из принцев признается ей в любви, презрев все сплетни и пересуды, страхи и сомнения, чары рассыплются, как хрусталь при ударе о камень, и она снова станет Принцессой Розанорой.
Король Клод жевал свой ус.
– А что, если бы юный Принц Джорн не признался ей в любви? – спросил он.
– Если бы любовь изменила моей сестре трижды, – ответил Тэл, – она проблуждала бы без имени всю свою жизнь.
– Эти чары, – вмешался Писец, – не оформлены должным образом. Поэтому их нужно немедля записать и подтвердить, и тут же при свидетелях заверить. Из основных законоположений важнейшее гласит, что если нет бумаги – нет и факта, и все вышеозначенные чары, как это будет признано судом, бессильны, недействительны, напрасны, обманны, ложны, и попасть в их плен способен лишь простак. Имеем мы здесь дело с делом А и делом В, иначе говоря, здесь речь сейчас идет о Розаноре и о Тэле, и для удобства дела, обозначим их цифрами Один и Два; тогда в том случае, когда судья небывшим любой из этих случаев найдет, в порядке должном отменивши факт, то значит, что такого не бывало. В подходе этом много больше смысла и гибкости, чем в пошлом утвержденье, что если что-то было на земле, то значит – было.
– Бы-бо-ба-бе-бу, – передразнил его Клод.
– Колдовство же, напущенное на меня, – продолжил Тэл, – было несколько иного рода. Я превратился в карлика, помнил своё имя и имя Розаноры, только не мог их назвать или рассказать прямо или намёком о том, что приключилось с нами, ни ей, ни другим людям. Лишь в тот день и час, когда принц, презрев все сплетни и пересуды, страхи и сомнения, признается в любви Розаноре, я вновь должен был стать Принцем Тэлом. Но если бы любовь изменила Принцессе трижды, оставался бы я карликом Квондо до конца своих дней.
– Как ты сюда попал, и как попала твоя сестра в злосчастный этот лес? – спросил Клод.
– В год нашего несчастья она пробежала через двадцать царств, а я в облике Квондо следовал за ней, отстав на сто лиг. Менестрели, рыцари и странники показывали мне путь, по которому пробежал самый быстрый в мире олень, и я шёл дальше. Я совсем потерял её в снежные месяцы, и забрёл сюда, потому что люди рассказали мне историю о Заколдованном Лесе, влекущем к себе всё зачарованное, и моё сердце наполнилось надеждой. Сир, вы были королём и у вас было три сына, как сказано в заклятии. Чтобы не дармоедствовать, я кормил ваших псов и коней, а каждую ночь тайком выскальзывал из окна моей комнаты и уходил в Заколдованный Лес.