Сказки для маленьких. Часть 1 - от "А" до "Н"
Шрифт:
– Это только маски! – азартно крикнул Прол. – Я же говорил вам, что на самом деле они еще ужаснее. – И он стремительно помчался навстречу врагам, сорвал с одного из них, к удивлению Мизинчика и Колпака, лицо и пустился наутек. Темные гномы погнались за ним. Колпак чуть челюсть не выворотил, широко раскрыв рот от удивления, когда увидел, как прочная, связанная из прутьев клетка взметнулась вверх и вместе с заключенными в ней перепуганными вояками застряла в густой листве на самой макушке высокой липы.
Темным пришлось туго: они не знали, где ждать засады. А она была везде. Они издавали воинственные кличи, чтобы подбодрить себя, размахивали пиками, но не видели перед собой противника. Вместо
Однако их предводитель был отнюдь не глуп: скоро он разгадал хитрость светлых гномов и, развернув свою армию, изменил направление ее движения. Мизинчику с Колпаком показалось, что враг отступает. Но появился Прол и сказал Вою, что Ордал повел своих воинов в обход и намеревается, по-видимому, зайти со стороны холмов.
– Рында! – рявкнул Вой во всю свою луженую глотку, и перед ним, как из-под земли, вырос маленький, чуть повыше Мизинчика, но очень расторопный гном, весь увешанный зелеными шарами. – Собери старов. – Маленький исчез так же незаметно, как и появился. А еще через мгновение вокруг Воя собралось полтора десятка гномов, заметно отличающихся от других и строгостью лиц, и сосредоточенностью взглядов, и напряженностью тел.
– Это старейшие воины, – шепнул Мизинчику и Колпаку Вед, – они прошли через все войны, и теперь обучают молодых, а так же вместе с Воем руководят сражением. – Мизинчик и Колпак во все глаза смотрели на живых участников событий, которые уже стали легендой для целого народа.
– А я хочу домой, – неожиданно заявил Колпак, – я больше не могу никаких подвигов. Мне нравится растить лен и шить штаны. Я люблю мастерить деревянные туфли. А здесь все время некогда. Мы совсем обносились. – Он просунул кулак сквозь свой драный карман и, утонув в дыре по локоть, разжал ладонь с внутренней стороны изрядно потрепанной единственной штанины, широко растопырив пальцы, как бы демонстрируя, что прикрыть тело больше нечем. – Темные, светлые, малые… У нас ничего такого нет. У нас не с кем воевать и незачем. У нас все – только гномы и все только по именам. У каждого своя тропа и свое призвание. А жизнь очень хорошая, совсем не сложная…И Самтыгном вкусно готовит. – Колпак залпом произнес эту тираду и обессилено опустился на пень. – Я больше никуда не пойду, – произнес он уже еле слышно.
Вед смотрел на него с сочувствием и пониманием. У Мизинчика от жалости похолодело под сердцем. Он вдруг тоже ощутил тоску по дому, где одинокий Самтыгном грустит у окна, поджидая из путешествия своих братьев-гномов. Но взглянув на Воя, о чем-то совещающегося со старами, на их мужественные и решительные лица, он обнаружил в себе выползшее откуда-то чувство стыда за свою слабость. И, чтобы скрыть его, прикрикнул на Колпака:
– Ну чего ты расхныкался! – Спохватившись, он снизил тон и почти нежно попросил: – Потерпи еще немножечко, Колпачок. Не можем же мы друзей бросить в такое трудное время. Мы же с тобой не трусы. – Колпак тяжело вздохнул и согласился потерпеть.
Стары разбежались по своим отрядам, и лес мгновенно наполнился гномами. Оказывается, они затаились чуть ли не под каждым кустом, среди корней, в густой траве. Некоторые прятались даже на нижних ветках деревьев. Колпак с Мизинчиком и не предполагали, что их может быть так много. Ни на минуту не останавливаясь, они устремились к Лунной поляне, и Колпаку показалось, что у этого живого потока нет ни начала, ни конца. Он восхитился им и почувствовал единение с такой могучей силой, желание присоединиться к ней
– Пора и нам, – сказал Вед. Мизинчик и Колпак слепо последовали за ним. Не понимая логики сражения, они решили просто подчиниться ей. Бег длился недолго, поэтому Колпак с Мизинчиком даже не устали. Веду, отвыкшему от всякого физического напряжения, так как его дело не требовало усилий от мышц, было тяжеловато: он ухитрялся застрять там, где другие не испытывали никаких трудностей.
Наконец, почти последними, они выбрались на Лунную поляну. На ее краю, повернувшись лицом к виднеющимся невдалеке холмам, выстроилось все войско светлых гномов. Сотни глаз напряженно всматривались в знакомые очертания пространства, стараясь уловить в нем грозные перемены. И они произошли. Вершины холмов стали утрачивать свои плавные линии, и над ними сначала поползли вверх длинные пики, а затем стали проявляться огромные головы и приземистые фигуры воинов Ордала. Они приближались. Вот уже видны оскаленные пасти, черные кожаные щиты, нетерпеливо переступающие ноги, угрожающе сжатые кулаки. Как они близко! И как они страшны! У Колпака тревожно сжалось сердце в недобром предчувствии. «И зачем я только увязался за Мизинчиком», – пришла ему в голову малодушная мысль, но испугаться по-настоящему он не успел: раздались гортанные крики, и лавина темных устремилась вниз, к Лунной поляне, а на вершине холма остался один – самый ужасный. В лучах застывшего в зените солнца он весь, с головы до пят, сверкал и переливался огненными сполохами. Казалось, это сам бог войны спустился на землю светлых гномов, чтобы испепелить ее.
– Эй, Ордал! – крикнул как из-под земли появившийся Прол. – Трусливый Ордал! Что же ты прячешься на холме! Спускайся – померяемся силами! – Но Ордал даже не взглянул на него. И Прол снова исчез, растворившись среди сошедшихся в рукопашном бою воинов. Светлые гномы не дрогнули. Они стойко выдерживали натиск темных, не убивая их, а срывая маски. Темные же, напротив, во всю орудовали копьями и дротиками. И на поле битвы уже появились раненые. И даже убитые.
Мизинчик с напряжением наблюдал за сражением, и его переполняли противоречивые чувства. Ему хотелось ввязаться в бой и помочь светлым гномам, но в то же время он не находил в своем сердце никакой ненависти к темным. Состояние враждебности, агрессивности ему было не знакомо.
– Зачем они срывают маски и почему темные сразу прячут лица и убегают? – удивился Мизинчик, обращаясь к Веду. – Почему эта война такая странная: одни убивают, а другие только срывают маски?
– Разоблаченное зло бессильно, Мизинчик. Без маски оно страшится самое себя. – Вед пристально следил за ходом сражения. Он вдруг сорвался с места, врезался в самую гущу борющихся тел, вырвал из рук темного гнома копье, направленное в спину Прола, переломил его через колено и отшвырнул в сторону.
– Я ничего не понимаю! – крикнул ему в отчаянии Мизинчик. – Я не знаю, как надо сражаться!
– Просто увертывайся от ударов, срывай маски, и они исчезнут, – ответил Вед и затерялся среди беспорядочно сцепившихся между собою воинов. Мизинчик на мгновение застыл, как перед прыжком с горы, и бросился вслед за Ведом, крикнув Колпаку, чтобы он не лез драться, потому что у него все равно ничего не получится.
Колпак и не собирался. Даже если бы он пожелал этого, то просто не смог бы двинуться с места. Сейчас он чувствовал себя так же, как когда-то под взглядом руса. Вид горящей огнем фигуры на холме гипнотизировал его. Колпак не мог оторвать от нее взгляда, и стоял, как гвоздями прибитый. Если бы хоть один из темных гномов захотел пронзить его копьем, Колпак бы этого даже не заметил. К счастью, линия борьбы отодвигалась все дальше от Лунной поляны.