Сказки для маленьких. Часть 1 - от "А" до "Н"
Шрифт:
Я снова посмотрел на пароход и сказал Фредриксону:
– Какой ты молодец!
Тут Фредриксон разговорился. Он говорил очень много и все больше о конструкции своего парохода. Потом вытащил бумагу и ручку и стал показывать на чертеже, как будут работать колеса. Я не все понимал, но видел: Фредриксон чем-то огорчен. Кажется, у него что-то не ладилось с рулем.
Я очень ему сочувствовал, но полностью разделить его переживаний не мог - ах, вопреки всему есть несколько областей, где мой талант не проявился так, как бы хотелось. И одна из этих областей - машиноведение.
– Ты живешь в этом домике?
– спросил я.
– Он похож на беседку для муми-троллей.
– Это навигационная каюта, - чуть недовольно заметил Фредриксон.
И я погрузился в свои мысли. Домик был слишком обыкновенный. На мой вкус, окна можно сделать куда интересней. А на капитанском мостике были бы уместны легкие поручни с фигурками обитателей моря. А крышу надо бы украсить деревянной луковицей, которую, пожалуй, можно и позолотить...
Я отворил дверь каюты. Кто-то лежал на полу и спал, прикрывшись шляпой.
– Это кто - ваш знакомый?
– удивленно спросил я у Фредриксона.
Заглянув через мое плечо, Фредриксон сказал:
– Юксаре.
Я стал его рассматривать. Мягкий, странного, пожалуй, светло-каштанового цвета, Юксаре выглядел каким-то неопрятным. Шляпа на нем была очень старая, цветы, некогда украшавшие ее, давно завяли. Казалось, что Юксаре давно не умывался и вообще не любил это делать.
Тут примчался Шнырек и заорал:
– Кушать подано!
Юксаре проснулся от крика, потянулся, словно кот, и, зевнув, сказал:
– Хупп-хэфф!
– Позволь, а ты что делаешь на пароходе Фредриксона?
– грозно спросил Шнырек.
– Разве ты не видел, что там написано: "Вход воспрещен"?
– Конечно, видел, - невозмутимо отвечал Юксаре.
– Вот поэтому-то я здесь.
В этом был весь Юксаре. Любая запрещающая что-то табличка, запертая дверь, даже просто стенка тут же выводили его из обычного сонливого состояния. Стоило ему увидеть в парке сторожа, как усы его начинали дрожать, и тогда от него можно было ожидать самого неожиданного. А в промежутках он спал, или ел, или мечтал. Сейчас Юксаре главным образом был настроен поесть. Мы направились к банке Шнырька, где на видавшей виды шахматной доске красовался остывший омлет.
– Утром я приготовил очень хороший пудинг, - стал объяснять Шнырек.
– Но, к сожалению, он исчез. А это так называемый ленивый омлет!
Омлет был подан на крышках от консервных банок, и пока мы его ели, Шнырек выжидающе смотрел на нас. Фредриксон жевал долго и старательно, и вид у него был довольно странный. Наконец он сказал:
– Племянник, мне попалось что-то твердое!
– Твердое?
– удивился Шнырек.
– Должно быть, это из моей коллекции... Выплюнь! Выплюнь скорей!
Фредриксон выплюнул, и мы увидели на его "тарелочке" два черных зубчатых предмета.
– Извини, пожалуйста!
– воскликнул его племянник.
– Это всего-навсего мои шестеренки! Хорошо, что ты их не проглотил!
Но Фредриксон не отвечал. Сморщив лоб, он долго смотрел вдаль. И тогда
– Постарайся, пожалуйста, его извинить, - сказал Юксаре.
– Видишь, он ужас как расстроился.
– Извинить?
– воскликнул Фредриксон.
– За что же?!
Он тут же вытащил бумагу и перо и стал показывать нам, куда надо поместить шестеренки, чтобы заставить крутиться винт с лопастями и пароходные колеса. (Надеюсь, вы понимаете, что начертил Фредриксон.)
_____________
|_____________|
_______________________|_______________
| | |_
| __ | |_
| | \ | |_
+-|/\/\/----\/\/\| >_|_ _>
| |__//___\ _|
| | _|
|_______________________|_______________|
______|______
|_____________|
– Подумать только!
– закричал Шнырек.
– Мои шестеренки пригодились для изобретения Фредриксона! Непостижимо!
Мы закончили обед в хорошем настроении. Воодушевленный этим происшествием, племянник Фредриксона надел свой самый большой передник и тут же принялся красить "Морской оркестр" в красный цвет. Шнырек так старался, что и пароход, и земля, и изрядная часть орешника стали красными. А такого перемазанного в красный цвет зверька, как Шнырек, мне в жизни видеть не приходилось. Название парохода он нарисовал небесно-голубой краской.
Когда все было готово, Фредриксон пришел взглянуть на работу племянника.
– Ну как, красиво?
– взволнованно спрашивал Шнырек.
– Я очень старался. Я вложил всю душу, всего себя в эту работу.
– Оно и видно, - буркнул Фредриксон, поглядев на перепачканного с головы до ног племянника. Он посмотрел также на кривую ватерлинию и хмыкнул: - Хм!
– Затем, взглянув на название парохода, снова хмыкнул: - Хм! Хм!
– Я неправильно написал?
– забеспокоился Шнырек.
– Скажи что-нибудь, а то я снова заплачу! Извини! "Морской оркестр" - такие трудные слова!
– "М-р-з-с-к-о-й а-р-к-е-с-т-р", - прочитал вслух Фредриксон и, еще немного подумав, сказал: - Успокойся. Сойдет.
Шнырек вздохнул с облегчением и остатками краски выкрасил кофейную банку.
А вечером Фредриксон пошел проверять сеть в ручье. Представьте себе наше удивление, когда мы обнаружили в сети маленькии нактоуз, а в нем - анероид!..
Тут Муми-папа закрыл тетрадь и выжидающе взглянул на своих слушателей.
– Ну как, нравится?
– спросил он.
– По-моему, это будет необыкновенно интересная книга, - серьезно сказал Муми-тролль.
Он лежал на спине в сиреневой беседке и смотрел на пчел; было тепло, стояло полное безветрие.
– Но кое-что ты, наверное, выдумал, - заметил Снифф.
– Неправда!
– возмутился Муми-папа.
– В те времена и в самом деле случались такие вещи! Каждое мое слово - правда! Возможно, только кое-что чуточку преувеличено...
– Любопытно узнать, - начал Снифф.
– Любопытно узнать, куда же подевалась папина коллекция.
– Какая коллекция?
– не понял Муми-папа.
– Коллекция пуговиц моего отца, - пояснил Снифф.
– Ведь Шнырек - мой отец, так?