Сказки для всех

Штейн Борис Самуилович

Какие вы наивные – не по годам! – воскликнули Новые Часы. – В наше время нужно иметь не надежду, а связи.

– И вы их имеете? – полюбопытствовали Старые Часы.

– Конечно! – похвастались Новые Часы. – У нас прочные связи с электрической розеткой. Благодаря этим связям мы вообще обходимся без пружинок.

– Вообще без пружинок? – удивились Старые Часы. Нет, мы, действительно, безнадежно отстали. Это же уму непостижимо: часам обходиться без пружинок!

Внезапно раздался какой-то неприятный звук, и в доме выключилось электричество.

Компьютер

мгновенно потерял сознание и забылся глубоким сном

Новые часы прекратили действовать. Их лампочки погасли. Некогда нарядный квадрат циферблата превратился в печальный черный квадрат.

– И время не узнаешь! – раздался молодой человеческий голос. – Жаль, что старые часы не ходят. Отнесу-ка их в починку!

Через три дня Старые Часы стояли рядом с компьютером и мерно отстукивали бесконечное время. Свет в доме уже горел. Компьютер проснулся и был готов к работе.

Человек сел за компьютер и взглянул на ожившие Новые Часы и на ожившие Старые Часы. Он убедился, что они показывают одно и то же время. Новые часы – бесшумно, а Старые часы – уютно тикая. Человек занес руки над клавиатурой и под мерное тиканье Старых часов написал вот эту сказку.

Кактус

Кактус рос среди других цветов на широком балконе. Балкон был так уставлен горшками и пластмассовыми лотками с цветами и кадками с разными растениями, что напоминал ботанический сад. По вечерам на балкон приходили мужчина и женщина. Они пили чай или вино в окружении цветов, подрастающих пальм и других растений и тихонько переговариваясь, любовались холмами, покрытыми многоярусными застройками из розоватого иерусалимского камня. Большое круглое солнце, уставшее за жаркий день, заливало каменные дома ровным спокойным светом, и от этого они делались еще розовее и еще красивее.

А на кактус никто особого внимания не обращал. И это понятно. На балконе цвели алые и белые розы, щедрые гвоздики, буйные хризантемы, нежные тюльпаны и самоуверенные герберы. Там росло еще несколько цветков с трудным названием АЛЬСТРИМЕРИЯ. Они были похожи на вытянутые для поцелуя губы. Поэтому не удивительно, что, глядя на них, мужчина и женщина иногда целовались… А на серо-зеленом колючем кактусе даже не останавливали взгляда.

– Боже мой, – сказала кактусу белая роза, – вы стоите в тени навеса, вы постоянно стоите в тени навеса. Вы же зачахнете без солнечных лучей. Как бы я хотела вам помочь!

Да-да, именно так сказала скромному кактусу роскошная белая роза: «как бы я хотела вам помочь!».

И добавила:

– К тому же вас совсем не поливают, я очень беспокоюсь, как бы вы не умерли от жажды.

– Вы действительно беспокоитесь обо мне и хотели бы мне помочь? – поинтересовался растроганный кактус. – Ему в жизни не приходилось сталкиваться с таким

вниманием к своей особе. Он ведь был всего-навсего низкорослым, неказистым колючим отростком, и никто не смог бы сказать с уверенностью, кто он на самом деле: стебель или просто листок, пустивший корни. Такой.

– Действительно беспокоюсь, – призналась красавица-роза.

– Не беспокойтесь, сказал кактус. – Нам, кактусам, много не надо: полкружки воды раз в месяц для нас вполне достаточно. Но ваша забота обо мне… Я чувствую от этого необыкновенное волнение… К тому же, вы так прекрасны!

– Разве кактусы умеют чувствовать? – удивилась белая роза.

– Конечно, умеют, – подтвердил немногословный кактус. – Только вида не подают. У нас, кактусов, не принято выставлять свои чувства напоказ.

И он надолго замолчал, удивляясь собственной болтливости.

Ближе к вечеру, когда солнце стало клониться к западу и подкрашивать видимую с балкона часть города, роза сказала:

– Я, все-таки, прямо не нахожу себе места: как же вы без солнца!

– Вы чуть-чуть поверните ко мне свой прекрасный бутон. Он будет мне вместо солнца!

– Я сделаю это утром, – пообещала красавица. – Утром мои лепестки раскроются, и я действительно стану похожа на солнышко. Только белое.

– Белое Солнце пустыни! – произнес кактус, сам не понимая, откуда взялась у него это фраза.

– Да вы поэт! – удивилась роза. – Кто бы мог подумать!

– Так уж и поэт! – застеснялся кактус. – Просто вы мне очень нравитесь!

– И вы мне! – призналась роза.

Надо сказать, что от этих слов кактус совершенно потерял покой. Неведомые прежде чувства овладели его серо-зеленым телом. Ему хотелось говорить и говорить со своей прекрасной соседкой, но та, свернув лепестки в бутон, уснула на всю ночь.

Кактус все тревожился и кряхтел, но делал это тихонько, чтобы не разбудить розу.

Он с трудом дождался утра.

Утром роза повернула к нему свое открытое лицо и воскликнула:

– Как вы прекрасны! Вы настоящий красавец!

Дело в том, что на скромном серо-зеленом колючем кактусе, прямо на ребре его ни то стебля, ни то листика, расцвел восхитительный красный цветок.

– Кактус зацвел! – с удивлением сказала женщина своему мужчине. Этим утром она его полила и выдвинула из тени навстречу солнечным лучам.

Баржа

Большая волна, прибежавшая из самой середины бесконечного моря, протиснулась в узкие ворота гавани и раскачала привязанные к палам суда. Ветра не было, было послеветрие, молчаливое возмущение водной поверхности, называемое мертвой зыбью.

На кнехтах и палах скрипели швартовые канаты, привязанные к бортам веревочные кранцы, похожие на грушевидные мячи для регби, смягчали столкновения бортов.

Среди этих рабочих звуков внимательное ухо могло уловить негромкие голоса, которыми переговаривались между собой стоящие борт о борт суда.