Сказки Гамаюн
Шрифт:
– И нас бросить, – добавил Ха почти серьезно.
– Эта история с Ветром донельзя странная. Он искренне ей восхищался и говорил, что она красавица, смотрел влюблёнными глазами. Да и вспомни – Баба Яга её тоже красавицей называла. Может, мы что-то не понимаем в девичьей красе?
– А может, они видят что-то такое, что нам не видно.
– Ну, глаза у неё красивые.
– Смеёшься? Сам знаешь, когда про страшненькую девушку хотят что-то хорошее сказать, говорят, что глаза у неё красивые. Нет, тут что-то еще, мы вот и не думали, а тут какой-то Ветер её может у нас увести. Ты хочешь без неё остаться?
– Вопрос.
– А может, она с этим Ветром свое счастье найдет, а мы со своим эгоизмом ей мешать будем?
– Может, и так, но почему-то ужасно неприятно думать, что дальше мы будем ехать без неё, даже если она и не будет дорогу показывать. Хорошо с ней, уютно. Я раньше в дружеские отношения между парнями и девушками не верил, но что, кроме дружбы, к ней можно испытывать, явно ведь не влюблённость. Хотя, как девушку, мне её как-то особенно защитить хочется, оградить от опасности, и от этого Ветра тоже. Откуда он только взялся?
– Да, это проблема. Как представлю, что он её обнимет, не говоря уж про поцелуи, сразу ему в морду дать хочется.
– Мне тоже, и это удивляет. Все-таки её тайна где-то в прошлом кроется, в её происхождении, какое– то оно таинственное, у этой девушки без прошлого. И ещё она всё-таки настоящая девушка. Помнишь, матушка говорила: настоящую девушку от ненастоящей отличает наличие в ней загадки.
– Разгадать эту загадку не помешало бы. Может, и ей, и нам легче было бы. Может, ночью на Перекрестке что-нибудь прояснится?
– До Перекрестка ещё дожить и дойти нужно. Сейчас думаю: лишь бы вернулась, так не хочется её потерять. Правда?
– Как говорят мудрецы, окончательно потерять можно только жизнь, всё остальное можно найти и исправить.
Продолжение путешествия с Ветром
Мы опять сели в сани. Я ещё куталась в шубу, но воздух был значительно теплее, чем возле постоялого двора, где мы начали путь. Мы летели на юг, и сейчас под нами было бескрайнее море. Ветер решил пролететь пониже над водой, и наши сани почти касались волн, а солёные брызги залетали внутрь и касались лица. Красота. Море, такое огромное, немного неспокойное, где у него конец, и есть ли? На рассвете, когда вылетали, оно стало светиться под лучами солнца, и брызги играли всеми цветами радуги. От восхищения захватывало дух. Неужели я это вижу? Видя мое восхищение, Ветер наклонился и прошептал:
– Прошу тебя, будь со мной. Ловелия, счастье, которое исходит от тебя, наполняет меня до краев. Я не испытывал такого сотни лет. Ловелия, я счастлив, счастлив, будь рядом, не оставляй меня. Ты моё счастье, Ловелия, – он обнял меня за талию и прижал к себе.
Его горячие губы коснулись моей щеки. У меня закружилась голова. Да, я счастлива, но немного не так, как Ветер, мне хорошо и от того, что он меня обнимает, даже приятно. Но я не готова к такому, пусть всё будет так, как есть. Я закрыла глаза, чтобы как-то очнуться от нахлынувших эмоций, но, видимо, Ветер понял это по-другому, и вдруг моих губ коснулись невероятно горячие губы Лаки.
– Ты мое
Я растерялась, мне хотелось и продолжить поцелуй, и было страшно – всё так быстро развивается, у меня кружится голова, что это, страсть? Мы ведь совсем не знаем друг друга, зачем это? Голос разума захлестнули эмоции, так хочется прижаться к нему, так интересно коснуться его волос, и эти его горячие губы… Макошь, помоги!!!
В этот миг с неба послышался голос:
– Не спеши, Ветер. Это ещё не твоя удача. Дай ей подумать. Отпусти.
Мы отстранились друг от друга как будто громом пораженные, да это и был гром.
– Почему? Почему? Почему? – застонал Ветер.
Под санями взметнулся вихрь, и брызги фонтаном взлетели вверх.
– Я так долго искал её, я устал быть один. Велес, ты обещал!!! Ловелия должна быть моей. Её радость чиста и не омрачена никакой фальшью. Она такая единственная. Почему? Почему нет?
Я опустила голову. Мне было больно, губы и щеки горели огнем. Я почувствовала: что-то мы делали не совсем правильно, поспешно, необдуманно. Но так сладко грела душу эта неправильность, так щемило сердце. А вокруг шумело море, и ему пока не видно было конца.
– Прости, Лотта, я неправ, богам виднее. Просто ты удивительная, а я, наверно, действительно ветреный парень, но мне так хорошо с тобой. Прости. Но знай – ты очень дорога и нужна мне.
Кони несли нас дальше, а справа стали видны вершины гор. Я никогда не видела гор и. как зачарованная, смотрела на их силуэты.
– Это горы, мы ещё побываем на них, и ты увидишь их вблизи. Они великолепны, но ты лучше.
– Лаки, ты смешной, как это можно сравнивать?
– Просто горы будут всегда, а тебя я боюсь потерять. Вдруг растаешь, как дымка.
И он взял мою руку и поцеловал кончики пальцев.
– Не надо, боги гневаются.
Он грустно улыбнулся.
Незаметно мы почти пролетели над морем, вдали показался берег.
– Давай остановимся, я устала сидеть.
Кони послушно опустились на песок, я вышла из саней и сняла шубу. Тепло. Зеленая трава, диковинные цветы, бегают какие-то маленькие ящерки, а по берегу ходят удивительные птицы.
– Мы с другой стороны Хвалейского моря. Возможно, где-то к вечеру будем на берегу океана. Тебе понравится. Давай перекусим, ты немного отдохнешь, и мы полетим дальше. Хочу, чтобы ты увидела, как солнце вечером ныряет в океан. Это очень красиво, – и отвел глаза.
И опять был полёт, под нами проносились горы, плоскогорья, пустыни.
И вот перед нами океан. Он неожиданно вынырнул из-за облаков, и его мощь меня поразила. Вода – и такая разная. Моря – и такие разные. Берег, куда мы опустились, был песчаный, и было очень тепло. Я разулась, пальцы погрузились в песок. Щекотно. На берегу бегали маленькие крабики – так назвал их Ветер. Они носились и совсем не боялись нас. Над океаном навис диск солнца. Огромный, красный, он еще не спрятался в море и горел огнем. Интересно, устану ли я когда-нибудь удивляться? Казалось, что душа выплеснула весь возможный восторг за время полёта нал морем, горами, пустыней, но океан… Мне хотелось плакать от счастья, я – и море-океан, разве я могла мечтать об этом? Даже принцы не мечтали его увидеть, так далеко и трудно до него было добираться, а тут два дня – и океан.