Сказки и мифы народов Чукотки и Камчатки
Шрифт:
— Кто же это так подрал тебя, не медведь ли?
А Викса говорит:
— Нет, это я двух великанов. Действительно, очень большие были — едва с ними справился.
А богач говорит:
— Неужели правда?
Викса говорит:
— Погляди-ка, ведь и мне досталось.
— А где ты тех двоих убил?
— Да вот, на нашей реке, чуть повыше.
Собрал богач своих парней.
— Ну-ка, собирайтесь, пойдем! Может, и правда — убил.
А Викса говорит:
— И я с вами пойду.
А богач говорит:
— Ты давай лечись! Мы одни сходим.
Отправились, и правда, видят — лежат великаны,
Пришли домой. Богач сказал:
— Да, силен Викса. Ведь правду сказал: «Я самый сильный среди людей».
А Викса говорит:
— Я впервые таких убил. Очень сильны были оба. Как схватили меня за руки, чуть руки не сломали. А потом один спереди на меня бросился, я его по голове кулаком ударил. Другой сзади кинулся. Так я его ногой в печень лягнул. Он тут же свалился. Потом мы опять бросились друг на друга. Один меня по лицу ударил — сразу кровь потекла. Тут они схватили меня, всю одежду разодрали. Собрал я последние силы, начал их кулаками бить. И убил обоих. Тут я сам боль почувствовал и прямо сюда пошел. Ну теперь-то, может, отдадите мне дочь?
И брат хозяина сказал:
— Пока еще не отдадим. Совсем наши охотники не могут в тундру ходить, потому что в тундре страшный бык появился. Много наших охотников убил.
Викса сказал:
— А какой этот бык из себя?
Брат богача ответил:
— Очень большой. Впереди у него рог, торчит прямо, как нож. Вот убьешь его, тогда отдадим тебе нашу женщину.
Пошел Викса этого быка искать. Брат богача сказал:
— Если Викса обманул нас, то бык его убьет. И значит, этот Викса слабый. А если он быка убьет, то, значит, очень сильный.
Увидел Викса быка и сказал:
— Наверняка меня этот бык убьет.
А бык-единорог, как увидел Виксу, сразу на него бросился. Побежал Викса домой. А бык за ним.
Устал Викса. Видит — перед ним толстенное дерево. Бросился к нему Викса и только сказал:
— Пусть лучше он меня сразу убьет!
Нацелился бык на Виксу, а Викса мигом за дерево спрятался. Бык прямо в дерево рог-то и воткнул. Видит Викса — бык подыхает. Подошел к нему, стал палкой по голове бить, ремень на шею привязал, рог топором отрубил. Быка к дереву привязал. Потом дерево топором срубил и рог из него вынул. Взял быка за ремень и повел домой. Прямо домой быка привел.
— Ну вот, я вам вашего врага привел. Поступайте с ним, как хотите.
Богач сказал:
— Ну, рассказывай, Викса, как ты этого быка привел.
Начал Викса рассказывать:
— Еле-еле я этого быка нашел. Очень долго искал. Никак не мог найти. И вдруг увидел невдалеке. Побежал ко мне бык. А я сел на кочку и ремешок приготовил. А как бык на меня бросился, вскочил я на ноги. Схватил его за рог, накинул ремешок на шею и стал завязывать. Бык так и норовил меня рогом пырнуть. Тут я рассердился, поднял его, бросил на землю и завязал ремешок. Потом отпустил быка. Встал бык, повел я его было домой, а он возьми и ткни меня сзади рогом. Ух и рассердился я. Взял его за рог, топорик достал и отрубил рог. Потом сюда привел. Сказали все:
— Ладно, отдадим мы ему эту дочь. Сильный, проворный человек Викса.
И отдали Виксе дочь богача. Этот рассказ я кончил.
139.
Рассказал Т. Я. Кавав (см. прим. к № 137), зап. и пер. А. Н. Жукова. Публикуется впервые,
В палеоазиатских сказках о детях, рожденных матерью-животным от человека или женщиной от мужа-животного, подчеркивается их необычная физическая сила и жестокость по отношению к окружающим и даже к своим матери и отцу.
Вставной эпизод с казаками, вошедший в волшебную сказку и отражающий реальные исторические факты, сменяется далее контаминированным сюжетом русской сказки о поисках живой воды и борьбе героя со Змеем Горынычем. Этот сюжет в корякском фольклоре локализован: живая вода здесь заменена, лекарством из желчи, а Змей Горыныч — стариком Огнищем, которого герой убивает «за десятой дверью» и желчью которого возвращает зрение отцу. Налицо несомненное влияние русской волшебной сказки (ср. The Koryak, № 76).
Было одно селение. Пошел охотник из этого селения в тундру. А тут как раз пурга началась. Заблудился. Смотрит — лес кругом, а сам он на самом верху сопки. Вдруг провалился под землю. Очень тепло под землей. Согрелся, стал думать: «Где же это я нахожусь?»
Начал ощупывать все в темноте. Чувствует рукой шерсть. Подумал: «Что же это такое?»
А это, оказывается, медведь. Не медведь, а медведица. Разморило охотника, забылся он и заснул крепким сном. Потом проснулся — голод стал его донимать. Сказал:
— Чего бы поесть?
Тут медведица провела своей лапой по его губам, он сразу сытость почувствовал и опять уснул.
Наступила весна, вышла медведица из берлоги. И охотник тоже проснулся, посмотрел кругом.
— Что это светло стало? — сказал.
Оказывается, это медведица берлогу открыла. Тут и охотник вышел.
Смотрит — очень тепло. Говорит:
— Почему это так тепло стало? Ведь я вчера только спать лег.
Забыл охотник, куда ему идти, и селение забыл. Очень привык к медведице. Родился у них на другой год сын. Тело совсем как у человека. Только уши медвежьи. Вот и назвали его Кайнывилю — Медвежье ухо.
Стали, вместе жить, втроем. Так четыре года прошло. Кайнывилю сильный стал — ведь настоящей медведицы сын.
Вот и говорит отцу:
— Пойдем к тебе домой.
Отец отвечает:
— А как же мать оставим?
Кайнывилю говорит:
— Да мать-то все равно нас убьет.
Согласился отец. Сказал:
— А как же мы уйдем? Мать ведь будет следить за нами.
Кайнывилю сказал:
— Убежим! Не увидит.
Отец говорит:
— Все равно выследит, учует! Еще больше рассердится, раз тайком убежали.
Кайнывилю сказал:
— Значит, надо ее убить.
А отец говорит:
— Зачем? Жаль убивать!
Кайнывилю говорит:
— Все равно она нас убьет. Рассердится и убьет.
Так вот и убежали они. А мать в то время по тундре ходила. Вернулась туда, где Кайнывилю с отцом оставила. А их нет. Рассердилась мать, пошла по их следу. День уже начал клониться к вечеру. Наконец увидела — идут Кайнывилю с отцом, устали, все время назад оглядываются. Заметили мать. Плохо! Шагу прибавили.