Сказки и предания алтайских тувинцев
Шрифт:
— Этого оборотившегося волком богатыря Улаан Тевека тебе придется убить, а двух остальных убивать не надо!
Вскинув плетку, мальчик с криком помчался вперед, но богатырь Улаан Тевек вскочил и вырвал зубами его стрелы и лук.
Сын Сулу Балдыр Хаана повалил на землю старого Бёге Буурула. Тут Сулу Балдыр Хаан спросил мальчика:
— Скажи-ка, мой мальчик, как зовут коня, на котором ты скачешь, из какой ты страны, что делаешь здесь, куда держишь путь?
Конь Эрдине Хюренг ответил за маленького мальчика:
—
Обрадовался старик, засмеялся и велел заколоть синего быка Бёге Буурула, велел зашить в его шкуру самого Бёге Буурула, а шкуру высушить. Привязал ее потом к хвосту своего синего коня и потащил за собой. Потом он согнал много людей и скота, взял их с собой и отправился домой.
Да, наконец они опять вернулись на родную землю, и мальчик опять принялся за свою любимую игру у юрты: стал стрелять целыми стаями птиц, летевших над ним вверх, и птиц, летевших под ним вниз. Но однажды он сказал советнику Сулу Балдыр Хаана:
— А теперь, дедушка, скажите моему отцу, дедушка, что мне пора отправиться на подвиги!
Советник обещал передать это отцу. Но прошло несколько дней, а мальчик все еще ожидал ответа своего отца и снова сказал старику:
— Дедушка, а дедушка, мне пора отправляться, пойдите к моему отцу и скажите ему об этом!
Советник пошел к хану и сказал:
— Послушайте, ваш сын дважды или даже трижды приходил ко мне и говорил: «Мне пора отправляться». Что прикажете делать?
Хан отвечал:
— Кровь моего сына еще не стала настоящей кровью, его соки еще не стали настоящими соками, пока еще не время.
Через несколько дней мальчик еще раз пошел к советнику хана. Советник передал хану слова мальчика, и тот надолго погрузился в размышления. Наконец он сказал:
— Ну раз так, приведи мне моего сына!
Предстал перед ним мальчик, и хан сказал:
— Ладно, сын мой, отправляйся через три дня! До тех пор мы дадим тебе и твоему коню имена!
И хан велел тотчас же разнести по всей стране такую весть: через три дня мальчику впервые остригут волосы [73], дадут ему имя, и тогда он отправится в далекие края.
Собрался весь народ. Когда начался пир, хан старательно наточил свой меч и сказал:
— Ну, братья, вот все вы и собрались. Теперь дадим имя мальчику. Кто осмелится предложить плохое имя, тому я отрублю голову. Кто найдет хорошее имя, того я награжу!
Люди собрались и сидели с утра до вечера, но не нашлось никого, кто бы осмелился предложить имя сыну хана.
Настал вечер, и кто-то закричал за дверью: «Эй, придержите-ка ваших собак!» Выглянули, а там белобородый, седой старик верхом на синем быке:
— Что с вами, люди? Что за смертная тоска? По.
И молвил, выслушав их, старик:
— Ну, коли так, я дам имя твоему сыну.
Никто не стал возражать, и он сказал:
— Пусть твой сын обращает яд в еду и питье! Пусть зовут его Уйел Мёнгюн Хадаасын Баатыр на черном рогатом коне! Если он отправится через два дня прямо на запад и дойдет до восточной стены скалы, он найдет там новорожденного маленького черного жеребенка. Да будет он его конем! А что случится потом — про то знает конь!
Вскочил старик на своего синего быка и исчез; никто не знал, куда он уехал и откуда явился.
Через два дня мальчик отправился в путь — прямо на запад. Шел он, шел и увидел у восточной стены огромной скалы новорожденного черного жеребенка. Свой пояс длиной в сорок саженей обвязал он вокруг шеи жеребенка, взял его с собой и отправился дальше. В пути этот жеребенок вырос и стал с лошадь-двухлетку. Прошли они еще немного, и он превратился в сильного коня. Мальчик сел на него верхом. Проехали они немного, и конь вдруг остановился. Уйел Мёнгюн Хадаасын Баатыр соскочил, простер перед ним полу халата и спросил:
— Почему ты остановился?
Конь ответил:
— Быстро надрежь мне заднюю ляжку с той стороны, с которой не садятся!
Мальчик ловко надрезал правую заднюю ляжку своего коня, и из нее выпали седло, сбруя и все снаряжение скаковой лошади. Проехали они опять большой отрезок пути, и конь опять остановился.
Мальчик спросил:
— Ну, что ты опять остановился?
И конь сказал:
— Быстро надрежь мне заднюю ляжку с той стороны, с которой садятся!
Когда мальчик надрезал левую ляжку, оттуда посыпалось всевозможное оружие и боевое снаряжение — все, что нужно мужчине. Он надел на себя оружие, и они поехали дальше.
И в третий раз сказал конь:
— Надрежь оба моих уха спереди!
Мальчик послушался, и выросли прямо вверх два рога, и его лошадь превратилась в черного рогатого коня.
Мальчик вернулся в юрту своего отца верхом на рогатом черном коне и в полном вооружении. Две-три ночи провел он в юрте- дворце своего отца, а потом опять сказал:
— Да, отец, пришло мне время отправляться!
— Ну, мой сын, время твое еще не настало, но раз так, что делать! Если ты так уж спешишь, иди и испытай свои силы! Отправляйся и поезжай прямо на юг. В молодости я был там и кое с кем кое о чем говорил. По дороге встретится много врагов. Отправляйся, сын мой, и будь осторожен!
Через три дня пустился Уйел Мёнгюн Хадаасын Баатыр со своим рогатым черным конем в путь. Он мчался, он летел под облачным небом и над ветвистыми деревьями. Он скакал и скакал и, достигнув границ земли своего отца, подумал: «Какая у моего отца огромная земля и сколько же у него скота!»