Сказки и рассказы

Иксанова Айгуль

– В Польшу, – решительно сказала она.

Там, в Варшаве, она отказалась от обзорной экскурсии по городу, которая у остальных туристов заняла целый день, и позвонила Янеку, своему коллеге, работавшему с ней на сарматских раскопках несколько лет назад. Он с радостью согласился встретиться, и они полдня провели в кафе одной из улиц города. Они пытались говорить о жизни, но разговор так или иначе снова и снова возвращался к сарматам.

– Кажется, мы не можем говорить ни о чем другом! – заметила Дилара.

– Сдаюсь, –

засмеялся Янек. – Да, признаю, я трудоголик и мне стыдно! Рядом со мной такая красивая женщина, а я только и говорю, что о древних руинах.

– Почему, не только о руинах. Мы говорили о скифах, об амазонках и о многом, многом другом!

Янек усмехнулся.

– Но не говорили ни слова о том, о чем спрашивают все. Ни слова о том, о чем ты сама хочешь спросить…

Дилара смущенно опустила глаза. Да, это правда. Она позвонила ему не случайно. И вовсе не потому, что хотела увидеться с ним, и ей было немного неприятно от того, что он все понимал, да еще и так спокойно об этом говорил.

– Что ж… Ладно, – сказала она, – Давай поговорим и об этом. Ты знаешь, что сейчас все, кто изучают жизнь сарматов, ополчились на Польшу за ее необоснованные заявления о том, что поляки единственные прямые потомки сарматов. В прошлые времена это было уместно, но сейчас, в век науки и прогресса… Скажу честно, это ненаучно и сильно смахивает на расизм. Это политический инструмент, выгодный кому-то, чтобы посеять междоусобицу внутри страны. Я права?

– Совершенно не права! – горячо возразил Янек.

Дилара вздохнула.

– Значит, ты тоже попался на это? Тебе тоже приятно ощущать себя потомком великих сарматских воинов?

– Что значит, приятно ощущать? – возмутился ее собеседник. – Да я абсолютно уверен в том, что говорю!

– И на чем базируется твоя уверенность? Кроме заявлений польских аристократов прошлых веков, конечно?

Янек молчал.

– Так у вас есть какие-то конкретные доказательства?

– Это вопрос веры, – ответил он.

– Я так и знала! Ничего у вас нет. Зря я так рвалась сюда, – Дилара вздохнула.

Несколько минут они сидели молча. Потом принесли десерты, они выпили кофе и отправились бродить по улицам Варшавы. Они больше не говорили о сарматах, а потом Янек вдруг, остановившись, сказал:

– А вдруг у нас есть доказательства? Вдруг мы что-то нашли? Просто я не могу показать тебе… Это наша тайна. Тайна нашей науки. Может, мы просто пока не готовы обнародовать наши исследования!

Дилара замерла, она почувствовала, как кровь прилила к ее щекам.

– Слушай, Янек, – сказала она. – Мне это важно. Я клянусь, что не стану говорить об этом. Это важно мне лично. Просто, для меня.

– Почему?

– Я не знаю. Я не могу этого объяснить. Мне с недавних пор кажется, что моя жизнь должна измениться. Мне кажется, что я нашла

то, что искала очень долго. Понимаешь? Это не связано с работой, не связано с наукой. Наоборот… Ладно, – она взяла его под руку, – Расскажу тебе кое-что… Ты знаешь, что я собиралась стать певицей? Не знаешь? Так вот… Собиралась. И никто-никто из моих родных не сомневался, что стану. И когда я приехала в Москву, я приехала поступать в консерваторию.

– Не поступила? – спросил он.

– Не доехала. Я ехала на экзамен, а почему-то приехала в МГУ, на исторический. Не знаю, я никогда не могла этого объяснить, и никто не мог. А потом, когда я стала учиться и узнала о жизни сарматов, я вдруг поняла, что буду изучать именно это. И тоже не знала, почему. Потом я начала работать на раскопках. И вот этим летом, впервые, вдруг появилась какая-то маленькая ниточка, связующая меня с этой тайной. Словно приоткрылась дверь. И с тех пор я потеряла покой. Да, впрочем, его у меня никогда не было… Я поняла, что нашла что-то, но иногда мне кажется, что я просто схожу с ума. Понимаешь? И сейчас мне кажется, что ты мог бы мне помочь. Я не знаю, что вы нашли, но думаю, это может помочь!

Янек задумался.

– Сколько у тебя еще времени? – спросил он.

– Часа три, – ответила Дилара.

– Зайдем ко мне? Я покажу тебе то, что у нас есть.

Она радостно кивнула.

– Спасибо.

Через час они уже сидели в гостиной Янека, он разложил перед ней свитки, которые, несомненно, были написаны после сарматов, но в них рассказывалось о жизни этого вольного племени.

– Это было найдено здесь, в Польше! – взволнованно говорил Янек. – Но это еще не все. Смотри!

Он открыл шкатулку и вытащил несколько керамических осколков.

– Вот эти осколки относятся к сарматскому периоду. Они были найдены здесь, в Польше! Но скажи, скажи мне, как ученый, где на твой взгляд они были сделаны? Молчишь! А, так я и знал, что вы в России ничего не понимаете и получаете ученые степени просто так! Ты не знаешь, ты молчишь! А, тем не менее, они были сделаны на Кавказе! Посмотри на этот рисунок! Таким оружием пользовались сарматы только на Кавказе. А посмотри сюда! Это конская сбруя, ты видишь, как она изображена! Это было только у сарматов Предкавказья! Ты видишь?

Янек замолчал и с гордостью взглянул на Дилару.

Но она не смотрела на рисунки, которые он показывал ей. Она не слушала и не слышала его слов. Она смотрела только на тот осколок керамики, который держала в руках.

– Как давно вы нашли это? – спросила она.

– Недавно. В октябре, – ответил Янек. – Ты довольна?

Вместо ответа Дилара поднялась и поцеловала его.

– Вот теперь, я, наконец, знаю, что мне делать. Так просто. Я знала, что ты поможешь.

Они улыбнулись друг другу.