Сказки и рассказы
Шрифт:
– Да уж… Вряд ли мы многого добьемся в жизни, – согласился он.
– А какое это имеет значение? – сказала Дилара и продолжила:
Пройдут годы и века. Наши достижения потеряют значения. Наши дела превратятся в пыль. Как и мы сами. Все забудут наши имена. Забудут наши лица. Исчезнут города, где мы жили. Страны, языки, народы. Другие ученые будут изучать нас, и строить догадки о законах нашего мира. И, как и прежде, останется это…
Дилара подошла к Анатолию и вложила в его ладонь золотую монету с изображением профиля сарматского короля.
– Ты что украла ее? – глупо спросил он.
– Нет. Просто забыла отдать. Ладно, я пойду. Спокойной
Дилара вышла в коридор, надела сапоги и дубленку и вернулась в комнату.
– Я провожу тебя, – Анатолий поднялся.
– Не надо. Я рядом живу.
Она подошла к нему совсем близко.
– Как я могла украсть то, что принадлежит мне? – спросила она, – Это ведь моя монета, правда, Скиф?
Она поцеловала его и вышла на улицу.
Анатолий догнал ее, на нем были лишь брюки, футболка и тапочки, надетые на босу ногу.
– Я хотел спросить: и что же будет дальше? – крикнул он. – Что мы будем делать?
Дилара улыбнулась.
– Будем гулять по зеленым степям и золотым полям, как и было обещано. Если только ты не простудишься. Возвращайся домой, здесь холодно.
Он продолжал стоять, улыбаясь радостно и глупо.
– Не холодно, – возразил он.
– Домой! – приказала Дилара и направилась к себе, она была счастлива.
В своей комнате она опустилась на кровать и закрыла глаза. Она не думала о прошлом и не мечтала о будущем.
Она не размышляла о судьбах римлян и сарматов, и не радовалась своей вновь обретенной любви. Не сожалела о неудавшейся стажировке, и не гордилась успешной научной работой. Она не думала ни о Кавказских горах, ни о зеленых степях, ни о Таллинне, ни о Москве, ни о родном Урале.
Она вспоминала комнату в Кракове, где сидя на диване рядом с польским исследователем – приятелем Янеком, – держала в руках осколок керамического сосуда, на котором еще можно было различить рисунок:
Молодая женщина с длинными волосами, в одежде, которую носили жители древней Сарматии, с головным убором, свидетельствующим о принадлежности к королевской семье, вела за поводья шествовавшего за ней скакуна. Внизу, под рисунком виднелась почти стершаяся надпись, сделанная как это ни удивительно на латыни. Это было почти невозможным, ведь Янек сказал, что рисунок был сделан, – и это доказано, – самими сарматами, которые не использовали римскую письменность!
– Как же такое могло получиться?! – думала она.
На осколке керамического сосуда латинскими буквами было написано: Валерия.
Девушка из Бандры
Юлия и ее подруга Вероника, как обычно коротали вечер в открытом кафе, по улице бежали машины, и девушки старались, перекрикивая шум, поделиться последними новостями. Юлия хмурилась, она понимала, что все чаще Вероника лишь слушает ее бесконечные жалобы на недовольство собственной жизнью. Несомненно, решение уехать из страны было правильным – здесь ее ничто не держит, пока мы молоды, пока не связаны семейными узами, можем совершать безумные, безответственные поступки!
– Ты можешь четко назвать все, что тебя не устраивает? – спросила Вероника.
Юлия подняла руку, приготовившись загибать пальцы.
– Первое – это климат. Я всегда мечтала жить в жаркой стране. И чтобы там был океан, и красивые закаты, и никакого снега! Второе – сумасшедший темп. Мы живем в этом страшном городе, живем на бегу, и этот шум, даже сейчас я слышу тебя с трудом! А главное – как убого
Вероника с сомнением покачала головой.
– Ты хоть представляешь себе, что такое Индия? – спросила она. – Это другой мир, другой менталитет, ты навсегда останешься там чужой, неужели не понимаешь?
Юлия усмехнулась.
– Я не так уж глупа, молода и легко обучаюсь новому. Уверяю, пройдет пара лет – и ты с трудом отличишь меня среди местных жителей!
– Этого никогда не будет. Ты навсегда останешься русской, такова наша национальная особенность, мы не сливаемся с другими народами, как масло, которое всплывает на поверхности воды, не растворяясь в ней.
Юлия задумалась.
– Предлагаю пари. Через два года ты приедешь ко мне в гости. Ты же частенько отдыхаешь в Индии. Если к тому моменту я не перестану быть русской – отдам тебе свой браслет, – Юлия показала на толстый серебряный браслет, который она носила не снимая.
– Слишком серьезная ставка! – засмеялась Вероника, – Он так дорог тебе!
– Я уверена в своей победе, – ответила Юлия.
– А что с меня? Я тоже уверена в победе! Пожалуй, готова поспорить на мой пейзаж с церковью, ты давно положила на него глаз!
– Отлично! – согласилась Юлия, – Наконец-то он будет моим! Хотя, полагаю, что как хорошая подруга, ты могла бы подарить его просто так.
– Нет уж! – возмутилась Вероника, – Пари есть пари. Молодой человек, разбейте, пожалуйста! – попросила она проходящего мимо официанта, – Смотри не потеряй браслет.
– У него прочная застежка, не волнуйся, – Юлия провела пальцем по массивному замку, – но ты рано беспокоишься, он вряд ли перейдет тебе.
С момента заключения пари прошел месяц. И вот сейчас, Юлия, сидя в самолете, с волнением смотрела на приближающуюся полоску берега – там, на островной гряде располагался Бомбей, огромный мегаполис, столица другого мира, где ей предстояло научиться жить.
Первое, что поразило ее – невыносимая жара, удушливый влажный воздух, который окутал девушку сразу же, как только она вышла из аэропорта, да, она любила жару, но, пожалуй, это было слишком! Что ж, видимо, с непривычки, ничего, дальше будет легче! Она подхватила чемодан и направилась к заказанному такси. К ее удивлению водитель привязал чемодан на крышу автомобиля.
– Если он упадет – там все мои вещи, – подумала Юлия.
Вскоре ее ждал очередной сюрприз – водитель не говорил по-английски, это было невероятно, Индия – бывшая колония, здесь все должны говорить на английском языке! Однако действительность опровергала ее представления, водитель не понимал ни единого слова, и упорно кричал что-то на хинди, ясно было лишь одно – он не знал, куда следует ехать, а объяснить она не могла. Юлия почувствовала, как ужас охватывает ее – если сейчас он откажется ехать, что она будет делать, одна, посреди огромного ночного города, не зная, куда идти! По улицам, несмотря на поздний час беспрерывно шли люди – она просто потеряется среди этой толпы, никто никогда не найдет ее, даже если будет искать!