Сказки иных миров
Шрифт:
– - Реймун не станет меня слушать, он избегает меня, -- хмуро ответила я, смутно осознавая суть естественного закона.
– - Если я каким-либо образом сообщу ему, то он только ускорится. Сделает наперекор. Разве бракосочетание так опасно?
– - Сама церемония не несёт угрозы, а ночь уединения, акт расцвета ониксов и, возможно, зачатие...
– - Лютц замолкла, воображая только ей понятный масштаб предстоящего ужаса, но ненадолго.
– - Расцвет ониксов, пускай, сделает его мужчиной, но и рабом этой капризной царевны на ближайшие несколько сот лет. И то, если он справится
Как всё запущено... Стоило бы уже привыкнуть, что здесь законы мироздания какие-то не такие. От неожиданно пришедшей в голову догадки, я прыснула.
– - Это из-за отсутствия ониксов, Реймун так бесится, когда его называют мальчишкой?
Лютц кивнула и рассказала, что Реймун, получив звание тормаша, был официально признан царём и царством в целом. У него появилось много врагов, которые не смели показывать пренебрежение, а угрожать тем более. Зато шуток о его возможной неполноценности, ведь не женат, значит ониксов нет, следовательно -- мальчишка! Как "маленький мальчик" может принимать решения, если не дорос? И с годами издевательства за спиной приобретали всё большие масштабы. Даже царь не постеснялся пошутить на эту тему. Так вот в чём дело... Жениться -- то же самое, что уступить своим злопыхателям, прогнуться под них, подчиниться. Теперь мне ясно его нежелание. Он любит делать всё наперекор.
– - Чем смогу, тем помогу, -- после недолгого обдумывания, я всё-таки согласилась влезть в эту аферу.
– - А "царевна" дочь царя или просто визгливая леди?
– - Дочь. Младшая. Эту дрянь давно пытаются пристроить, но женихи бегут от неё в разные стороны. То резко женятся, то как сгинут в небытие.
Я рассмеялась громко и заливисто. При мне Лютц больше не скрывала своих истинных чувств и допускала говорить о высокопоставленных личностях неподобающие слова. Вряд ли царевну разрешено называть "паршивой" и "дрянью", но мне, несомненно, нравится, куда ведёт моё общение с этой нянечкой. Если помогу ей, то не только заполучу хорошего шпиона в доме, но и Реймун будет мне должен. Так-так-так, это интересная сделка. Немного рисковая, но лишь слегка. Если Сальвер вернётся в поместье к закату, то кровавый рассвет действительно не к добру.
ГЛАВА 8: ДЕНЬ КРОВИ
В НАЧАЛО СТРАНИЦЫ
***
Кровоточит рассвет: багровые лучи вновь рождённого солнца рассекают горизонт, испещряя серо-синее небо туманным золотым сиянием. Тьма стремительно уходит, уступая мутной бледной лазури. Наблюдать за рассветом казалось занятием притягательным, но опасным. Какую угрозу может нести новый день, а то и вовсе ежедневный восход солнца, я не знала, но могла смутно догадываться, что она также станет частью предстоящих неприятностей. Сейчас тянуло подумать о смысле жизни и о сущности бытия, о моральных ценностях...
Лютц
А это идея!
Шутки в сторону. Превращать каждого, кто не нравится, в жабу -- не дело. Вариант, что царевна может и не оказаться той фифой, какой её описывала Лютц, но это уже не имело никакого значения. Пунктик о рабстве на ближайшее столетие заставил меня передёрнуть плечами и уяснить -- не выгодно. Если Реймун потеряет, пускай неофициальную, но власть в доме, то уже ничто не удержит его дорогих родственников лишить меня крыши над головой. Да и царевна вряд ли будет рада моему присутствию, учитывая игру "люблю -- не люблю". На это, думаю, и сделали ставку старшие Сальверы.
Солнце ещё не окончило выход из-за горизонта, но я не смогла смотреть на него дольше. Выскочив за дверь, наткнулась на спускающегося на первый этаж Санзета, потягивающегося и зевающего со сна. Разве может быть более удачный момент для приватного разговора? Все женщины ещё спят, а мужчины только-только просыпаются и одеваются. Ещё одна странная традиция -- гендерные различия в режиме сна: женщины спят на четыре-пять часов больше мужчин.
– - Лорд Санзет!
– - я окликнула ступившего было на пол первого этажа мужчину.
– - Надеюсь, память вам не отказала?
Он обернулся, гневно взглянул мне в глаза и расслабился, надев смешливую маску на лицо. Это выражение всегда бесило, предвещая скорую ссору. Но мне здесь и сейчас плевать на старые обиды, а интерес чисто материальный. Делить нам, на первый взгляд, нечего. Спустившись следом за ним, я усмехалась, видя, как напряжение охватывает моего бывшего парня, хотя он достаточно удачно скрывает нервозность. Научился за столько-то лет? А интересно, за сколько именно?
– - Сизик! Я тебя умоляю, не истери...
– - пропел Санзет, подавая руку.
– - Чижик, а не Сизик! Давно у логопеда был?!
– - не могла не съязвить, притом шипела, как змея.
– - Не бери в голову. Хорошо, что вспомнил.
– - Прошло две тысячи лет!
– - мне вторя, шипел лорд-учитель.
– - Именно, хорошо, что вспомнил! Ленка...
Санзет одёрнул руку, державшую мою, плюнул под ноги и решительно отвернулся. Играть с ним в "нравится -- не нравится" не собираюсь -- одного такого дитятка хватило с лихвой. Но на требуемый мне разговор я его всё равно вывела. Мы устроились в тёплой, но тёмной гостиной, не включая света, присев друг на против друга. И вот сейчас я пожалела, что не захватила с собой миску с орешками, они бы пришлись как раз кстати. Санзет молчал, не желая первым начинать разговор, а я считала в уме: две тысячи лет здесь против восьми в реальности. Кратность времени порядка двухсот пятидесяти раз.