Сказки народов Бирмы
Шрифт:
Зять отправился за водой и, пройдя долгий путь, все же нашел источник. Когда с горшком воды в руках он возвращался обратно, ему повстречался человек, ехавший верхом на лошади. Он, видимо, тоже страдал от жажды и едва держался в седле.
— Послушай, приятель! — обратился он к зятю. — Меня мучит жажда. Дай мне немного воды! Я заплачу тебе за эту воду — возьми за нее мою лошадь.
Зятю очень хотелось получить лошадь, но он вспомнил о своей теще, которая ждала воду, и ответил:
— Нет, друг. Моя теща тоже мучается от жажды — того и гляди умрет, если я не принесу ей эту воду. Это все равно что живая вода, как я могу ее
И зять пошел дальше, скоро он вернулся к тому месту, где оставил тещу. Но едва взглянул — увидел, что теща не дождалась воды: лежит на земле запрокинувшись и не дышит.
— Эх! — вскричал зять. — Знал бы, что тещи нет в живых, — на лошади бы сейчас ехал.
Вот с тех пор и стали так говорить, когда человек упускает случай из-за того, что заранее всего знать не может.
119. «Не сержусь — только хвосты у буйволов короткими стали»
Перевод Р. Янсона
В одной деревне жили дед и внучка. Пришло время выдавать внучку замуж. Дед объявил, что отдаст ее только за того человека, который никогда не будет сердиться.
Однажды посватался к девушке молодой человек. Дед ему и говорит:
— Муж моей внучки не должен никогда сердиться. Если ты хоть однажды рассердишься, будешь работать на меня всю жизнь как батрак и ничего за это не получишь.
— Ну, мне это не страшно, — ответил юноша, — я сам не люблю сердитых! У меня такой мягкий характер, что даже если вы, дедушка, ударите меня сейчас, и то не рассержусь.
Старик согласился отдать свою внучку за этого парня. Но после свадьбы все же решил проверить, правда ли юноша не умеет сердиться.
Однажды молодой супруг работал в поле. Солнце уже давно перевалило за полдень, а никто не нес ему еды. Вот уж и зашло солнце, стемнело совсем, а обеда все нет как нет.
Развел парень костер, отрезал у буйволов хвосты, испек их на угольях и съел.
Вскоре появился старик. Присел у костра и спрашивает:
— Не гневаешься ли ты, что я немного запоздал с едой?
— Ну что вы, дедушка, — ответил с улыбкой его зять, — нисколько не гневаюсь… Только нот хвосты у буйволов короткими стали [91] .
Поглядел старик на своих буйволов, увидел, что у них вместо хвостов обрубки торчат, и сам огорчился.
Отсюда и пошла поговорка: «Сердиться не сержусь, только хвосты у буйволов короткими стали».
120. Как пьяницы поспорили
Перевод В. Касевича
91
…хвосты у буйволов короткими стали — в подлиннике — непереводимая игра слов: чвэ3 мйи3 тоу2 тэ2 означает «у буйвола хвост короткий» и «сердится», «сержусь».
В одной деревне жили два друга — Тей Наун и Пхоу Аун. Они занимались тем, что делали вино из плодов пальмы тхан [92] . Сами они пили это вино столько, что иной раз на людей переставали походить. В деревне они прослыли заядлыми пьяницами.
Однажды Тей Наун возвращался
— Э, приятель, — приветствовал друга Пхоу Аун, — что, сегодня уже с утра ноги не держат?
Тей Наун обиделся:
92
Тхан — разновидность сахарной пальмы, или «тодди» (Borassus flabeliffer L.), из сока плодов которой получают пальмовый сахар, а также слабоалкогольный напиток тханъей.
— Вот те на! Это когда же я от вина пьян бывал? Может, это за такими молодцами, как ты, водится?
Тут рассердился Пхоу Аун:
— И это ты мне такое говоришь? Ну-ка, давай на спор — кто больше выпьет!
Тей Наун не стал долго раздумывать, а сразу согласился. Они пошли туда, где росли пальмы тхан и стояли чаны с бродящим соком и вином, уселись и стали состязаться. Пустели чашка за чашкой, горшок за горшком, а приятели все не хмелели. Наконец стало все же у них немного мутиться в голове. Потом пасхоу [93] у них развязались и сползли, языки стали заплетаться, и оба понесли уже что-то невнятное. Наконец сознание и вовсе их оставило, и приятели заснули.
93
Пасхоу — мужская юбка типа саронга, обычная одежда бирманцев.
Когда Пхоу Аун и Тей Наун проснулись, стоял туман. Пхоу Аун посмотрел на небо и сказал:
— Эй, погляди-ка! Видишь, какая луна яркая?
— Да ты пьян совсем! — ответил приятель. — Какая же это луна? Ведь мы заснули вчера вечером, а сейчас уже другой день, взошло солнце. Это солнце, а не луна!
— Сам ты пьян! — огрызнулся Пхоу Аун. — Никакое это не солнце! Самая настоящая луна!
— Да откуда ей взяться? — не уступал Тей Наун. — Солнце это! Солнце, тебе говорю!
— Беда с тобой! — стоял на своем Пхоу Аун. — А я тебе говорю, что это луна!
Долго они так пререкались и вдруг увидели невдалеке какого-то человека.
— Что мы зря спорим! — сказал тогда Тей Наун. — Лучше давай спросим этого человека.
— Хорошо! — согласился Пхоу Аун. — Вот и узнаем, кто пьян — ты или я!
Тей Наун подошел в человеку и спросил, показывая пальцем:
— Вот эта штука, что сейчас на небе, — это луна или солнце?
А человек, которого спрашивал Тей Наун, и сам был навеселе. Он взглянул не на небо, а на пальму тхан, и пробормотал в ответ:
— Я, приятель, нездешний. Откуда мне знать, сколько эта пальма вина дает.
Он пошел прочь пошатываясь, а приятели так и остались ни с чем.
121. Спор глухих
Перевод А. Бурман
Когда-то жили в одной деревне четверо глухих. Один из них был сборщиком пальмового сока, второй пастухом — пас коз, третий торговал солью, а четвертый был старостой.
Однажды пастух потерял свое стадо. Он искал его всюду, ходил по окрестностям и забрел в пальмовую рощу. Огляделся вокруг — у кого бы спросить — и тут увидел на вершине пальмы человека, собиравшего пальмовый сок. Пастух крикнул ему: